Месяц на море

– Я не ерничаю. Мне достаточно лет, чтобы понимать, что я делаю. И еще больше лет, чтобы не менять привычки по требованию другого, – спокойно сказала женщина. – Так что с обедом? Пахнет вкусно.

Колесников не знал, как реагировать. Хотелось настоять на своем и прочесть лекцию. Но ведь он так готовил эту встречу, и у него было такое хорошее настроение! Сегодня была важная дата – они с Виолой встречались уже год. И отметить ее хотелось по-домашнему, без посторонних.

– Конечно, проходи. Все готово, стол накрыт.

Виола вошла на кухню. Колесников вдруг заметил, что гостья не сняла туфли. «Паркет у меня хороший, а у нее каблуки… Хотя маленькие. Ничего страшного. Впрочем, в уличной обуви в доме не ходят!» Мужчина захотел сделать гостье замечание. Но, взглянув на улыбку Виолы, ее светлые волнистые волосы, миниатюрную грудь под обтягивающим свитером, передумал. Только помог ей сесть за стол.

– Начнем с салата. Потом будет блюдо среднеазиатской кухни – с казахским акцентом. На десерт – пломбир с красными апельсинами.

– Офигеть! – легкомысленно воскликнула Виола.

– Ты хотела сказать «потрясающе»? Или «удивительно»? – снисходительно заметил Колесников.

– Нет, я сказала так, как хотела. Именно – офигеть!

– Ох, Виола… Ты же человек с такой профессией…

– Сережа, я обычный врач. Матом ругаюсь, когда накладываю повязки алкашам. Понимаешь, работа в травме простая и грубая.

– Я предпочитаю думать, что ты врач высокой квалификации. Что твоя научная работа принесет медицине реальную пользу.

– Ты так думаешь? Или так рассказываешь своим знакомым? – улыбнулась Виола.

– Мне нет дела до мнения окружающих.

– Тогда ты бы не интересовался, кому нравятся твои песни. Твоя музыка.

Колесникова передернуло. Он терпеть не мог, когда вот так всуе обсуждали его творчество.

– Давай обменяемся мнением о салате с креветками? – светским тоном сказал он.

– А мое мнение о твоей музыке тебя не интересует?

– Прости, Виола. Ты прекрасна, но именно это меня не интересует, – вкрадчиво произнес Колесников.

Сергей Мефодьевич начал нервничать: все шло не так, как он планировал. Праздничного и вдохновенного настроя у него оставалось меньше и меньше. В гостье он чувствовал какую-то вызывающую непокорность, а это очень злило.

Виола с аппетитом ела салат.

– Вкусно. Огурцы сюда как нельзя лучше подходят.

Колесников снисходительно посмотрел на гостью.

– Ты часто готовишь салаты? – спросил он с подвохом.

– Вообще не готовлю, – улыбнулась Виола. – Некогда. Но оценить вкус вполне способна. Вот, например, я точно могу сказать, что помидоры были бы лишними.

– Пожалуй, соглашусь, – улыбнулся Сергей Мефодьевич. Он встал, чтобы убрать салатницу с остатками и поставить блюдо с бешбармаком.

– О… – простонала Виола, увидев разноцветную узбекскую тарелку.

– Что? – не понял Колесников.

– Как красиво и как аппетитно! И все, что я люблю! Мясо и тесто!

– Да, я знаю. Мы с тобой как-то говорили об этом. И я запомнил. А сегодня, в годовщину знакомства, решил побаловать тебя. Я хотел бы, чтобы этот день… – начал он.

– Сережа, спасибо тебе. – Виола привстала и потянулась губами к лицу Колесникова. Тот отпрянул, потом смутился, потом зачем-то полез в ящик за вилкой. Женщина, если и замялась, то лишь на мгновение. Она внимательно и серьезно наблюдала за суетой хозяина дома. Когда Сергей Мефодьевич наконец сел на свое место, она спросила: – Все хорошо? Ты как-то разнервничался.

Колесников промолчал, только оттопырил нижнюю губу. Виола еле слышно вздохнула и принялась за бешбармак. Какое-то время стояла тишина.

– Тоже очень вкусно, – ровным голосом произнесла Виола.

– Сейчас небольшой перерыв, а потом… Пломбир с сицилийскими апельсинами.

– Сицилийскими? – удивилась женщина.

– Да, – чуть растерялся Колесников. Апельсины были испанскими, но «сицилийские» звучало эффектнее.

– Хочется покурить, – произнесла Виола. – Я выйду на балкон? А ты пока доедай.

Она встала, прошла в прихожую за сигаретами.

Колесников поморщился. Ему было неприятно, что Виола вот так бросила его за столом. «Плохое воспитание. Нет, простота нравов!» – отметил он про себя.

– Сережа, понимаю: поступаю невежливо. Но я просто сейчас в обморок упаду – так курить хочется!

– Ой, брось. Спорим, не упадешь?! Спорим, что это тебе кажется? Кстати, тебе какой кофе сделать? Может, капучино? Или черный, американо? А могу просто кофе с молоком. Как раньше у нас продавали. – Колесников собирался продолжить разговор, как бы не замечая, что Виола уже держит сигарету и с нетерпением ждет, когда можно будет закурить.

– Сережа, на твой вкус! – ответила Виола и вышла на балкон.

«Совершенно не умеет себя вести. А все оттого, что в этом своем травматологическом пункте подрабатывает. А там эти санитары-мужланы. И фельдшеры», – подумал Колесников. Он не хотел признаться самому себе, что специально задерживал Виолу разговором.

Через какое-то время он присоединился к ней. На балконе было солнечно. Город лежал в дымке, со стороны залива ползли облака.