Мешок с несчастьями

– А когда же ему было обдумывать ограбление, только ночью. Не спится, дурные мысли в голову лезут, вот и спер мешок. Я своими глазами видел, что там их было шесть. До шести то я считать умею.

Довод приятеля не убедил меня и я промолчал. Легко обвинить человека, когда все факты против него, а если все специально подстроено, и Сысоя выбрали стрелочником?

– Ну, змеиное гнездо, и угораздило же вас попасть сюда, – сказала Настя, с удобствами устраиваясь в кресло начальника. Я поднес палец к губам, призывая к молчанию и, потянулся за дисташкой. В кабинете запросто Сысой мог включить диктофон и прослушать потом наши разговоры. Береженого – бог бережет. Нажав на кнопку с цифрой один, я высветил на экране монитора кабинет управляющего. Вовремя. Как раз в него входил начальник охраны. Радости на его лице я не увидел. В бочку с цементом прыгать легче, чем отвечать за неприятное происшествие.

– Садись, будем разбираться, – предложил ему управляющий филиалом.

– Ну, я пошла, – вскочила с места Виолетта.

– Нет уж постой, – остановил ее Сысой, – мне твой день рожденья боком выходит.

Управляющий банком грозно смотрел на обоих.

– Объясни мне Сысой для начала, и ты Виолетта, как получилось, что ребята оказались в кассе пересчета?

– Вы же сами приказали дать им работу, – оправдывался начальник охраны.

Управляющий схватился за голову.

– Мне, что вместо вас новые кадры искать или везти из Москвы? Ты, что не понимаешь, что не имеешь права заставлять работать детей? Ведешь себя как плантатор. Не мог заставить их подмести двор?

Сысой оправдывался призывая в свидетели Виолетту.

– Мы к вашему приезду двор, только что языками не вылизали, что его было мести?

А Бачок проводил воспитательную работу:

– Ты хоть понимаешь, что мы нарушили все законодательные акты, Центральный банк, если узнает про твои художества, у нас лицензию отнимут. Мы же не можем теперь уголовное дело завести о хищении, ты хоть это понимаешь?

– Правда не можем, а почему? – вдруг оживился Сысой, виновато глядя на управляющего. На его простоватом лице хотела зародиться хитрая улыбка, но он вовремя спрятал ее в пшеничные усы.

– А против кого ты заведешь? Против детей, которые не имели права находиться в хранилище, а ты заставлял их еще работать. Ты как это себе представляешь?

И вдруг управляющий с угрозой в голосе спросил:

– Так, и кто из вас придумал свалить все на детей? Вы в сговоре?

Вот эта постановка вопроса. Мне она очень понравилась. Я так и прилип к экрану монитора. Но зря видно Бачек обмолвился, что нельзя заводить уголовное дело, потому что явственно было видно, как повеселели оба, и Сысой и Виолетта. Это видно и придало им духу для ответа начальству. Виолетта протянула белую, не коснувшуюся загара руку в сторону начальника охраны:

– Не смог уберечь мешки, пусть и отвечает, нечего на мальчишек кивать?

Сысой аж подпрыгнул на месте и, брызгая слюной, склонился над столом:

– Кто начал валить на ребят, я, да?

– Конечно, кто их привел их кассу, тот и придумал всю эту аферу. Специально привел, чтобы обвинить парнишек, – совершенно спокойно, как от мухи, отмахиваясь от Сысоя, ответила Виолетта.

– Да не я их привел, они сами на Мерседесе приехали.

Управляющий Бачок с интересом слушал перепалку своих новых сотрудников. Знакомился с коллективом, и ходить по банку не надо.

– А кто им всучил коробку из под торта, я или ты? Ты зачем ее им отдала?

Спокойствия Виолетте было не занимать, она могла им еще и с Сысоем поделиться:

– Вот ненормальный, а кто всю неделю бегал по кабинетам и орал, чтобы не было никаких посторонних предметов, вот я ее и выкинула, кто же знал, что парнишка ее специально в тележке забудет, и потом за ней побежит?

Управляющий банка до этого молча слушавший их перепалку вдруг резко ударил кулаком по столу и сказал:

– Все, хватит передо мной разыгрывать спектакль. Я понял из ваших обвинений, что украли вы оба, и теперь морочите мне голову. Только у вас этот номер не пройдет, из Москвы приедут спецы, настоящие полковники из головного управления безопасности, они вас в два счета расколют. И ни банька, ни улыбка не поможет.

Виолетта вскочила со своего места и гневно смотрела на управляющего банка:

– Я всю жизнь проработала честно и никому как Сысой баню не топила, так что требую справедливого и объективного разбирательства. Заводите уголовное дело, мне не страшно, я ничего не брала, и мне нечего бояться. А кто взял, пусть тот и трясется, – и она гневно посмотрела на начальника охраны и управляющего, – Я все сказала, мне нечего добавить. У нас до вашего приезда, все было тихо и спокойно и ничего не пропадало. Я при вас шесть сумок Сысою сдала, четыре человека это видели и на суде подтвердят. Вы не подтвердите, ребята подтвердят. Им, если они не брали, резона врать нет.