Мерзость

Но связка дает чувство безопасности, даже когда веревка настолько тонкая, что ее можно рассматривать как метафору. То же самое относится к Ричарду Дэвису Дикону в качестве спасательного якоря в связке. Мы переходим на швейцарскую сторону вершины и начинаем спуск.

Когда я тщательно выбираю место для ноги на узких наклонных камнях, то замечаю старые закрепленные веревки и один металлический трос, которые висели или были закреплены крюками на некотором расстоянии от кромки стены. Некоторые веревки установили заботливые проводники минувшим летом, но большинство болтаются тут уже много лет, быстро превращаясь в пыль под действием времени, зимних холодов и высокогорного солнца, ускоряющего химические и физические процессы их медленного, но неумолимого разложения. «Клиенты» — туристы в этих высоких горах, незнакомые со скалами, льдом, веревками и небом, — привязываются к этим закрепленным веревкам, а некоторые используют их для спуска с этого почти вертикального «плохого участка» горы, хотя одна веревка может выдержать ваш вес во время такого спуска, а другая тут же порвется, и вы кубарем полетите на камни и расселины ледника, который находится внизу, на расстоянии нескольких тысяч футов.

По виду пеньковой веревки практически невозможно определить, какая из них новая и надежная, а какая старая, гнилая и обречет пристегнувшегося к ней на верную смерть. Именно для этого нужны проводники.

При спуске мы все держимся подальше от веревок — Жан-Клод ведет нас ближе к краю стены, где камнепады и небольшие снежные лавины случаются чаще, даже в июне. Небольшая вероятность камнепада или лавины — это плата за преимущество более прочной опоры для ног ближе к гребню.

Но зачем идти этим маршрутом? Зачем повторять последние шаги бедняги Фрэнсиса Дугласа и других членов группы Уимпера, покорившей вершину 14 июля 1865 года?

Большинство людей, хотя бы немного интересующихся горами, знают, что спуск гораздо опаснее подъема, но им, скорее всего, не известно, что во время подъема и спуска альпинист ведет себя по-разному, особенно на скальной поверхности. Поднимаясь на гору, альпинист тесно прижимается к поверхности скалы: его тело как бы растекается по ней, щека касается камня, пальцы хватаются за любой уступ, трещину, клин, навес, камень — словно человек занимается любовью с горой. При спуске альпинист чаще всего отворачивается от горы, поскольку так легче увидеть маленькие выступы и опоры для ног на несколько ярдов и метров ниже и по обе стороны от себя; спиной он прижимается к горе, а смотрит в пустоту прямо перед собой (и к ней приковано все его внимание) и видит чистое небо и манящую пропасть, а не прочную и надежную скалу или плотную массу снега.

Поэтому для новичка спуск с горы почти всегда страшнее подъема и даже для самого опытного альпиниста требует полной сосредоточенности. Спуски отняли больше жизней, чем просто восхождения на гору. Следуя за Же-Ка и тщательно выбирая место для руки или ноги, я удивляюсь, почему Дикон предложил этот смертельно опасный маршрут, убивший больше половины группы Уимпера. Но больше всего меня занимает вопрос: «Почему Дикон не спросил меня, не хотел бы я подняться на Эверест?»

Разумеется, этот вопрос глупый и бессмысленный — у меня нет денег, чтобы участвовать в гималайских экспедициях Альпийского клуба. (Фактически это спортивный клуб для богачей, а я уже потратил большую часть скромного наследства, полученного мной по достижении двадцати одного года, на поездку в Европу для занятий альпинизмом.) Кроме того, это британский Альпийский клуб — они не приглашают американцев. Британские альпинисты и их круг избранных считают пик Эверест — названный так британским исследователем в честь британского картографа — английской горой. И никогда не возьмут с собой американца, каким бы опытным тот ни был.

Более того, у меня просто отсутствовал опыт, который необходим героям, пытающимся покорить Эверест. Я много занимался альпинизмом во время учебы в Гарварде — честно говоря, больше лазал по горам, чем учился, в том числе участвовал в трех небольших экспедициях на Аляску, — но это, а также несколько месяцев в Альпах вместе с Жан-Клодом и Диконом нельзя считать достаточным опытом и тренировкой сложной техники, чтобы замахиваться на самую высокую и, вероятно, самую суровую из непокоренных вершин в мире. Я имею в виду, что на Эвересте только что погиб Джордж Ли Мэллори, и вполне возможно, именно его физически хорошо подготовленный, но молодой и не очень опытный партнер Эндрю «Сэнди» Ирвин упал и утащил за собой Мэллори навстречу смерти.