Мерзкая плоть

Пьяный майор поглядел на него хитрым взглядом. – Э-э, – сказал он, – это вопрос другой. Кому-то я обещал дать чек. Но откуда мне знать, что это были вы?… Мне, знаете ли, приходится соблюдать осторожность. А вдруг вы – переодетый мошенник? Имейте в виду, я этого не утверждаю, ну а вдруг? Хорош я тогда буду. В таких делах нужно обе стороны принимать в расчет.

– О господи… Со мной здесь двое друзей, они вам под присягой подтвердят, что я – Адам Саймз. Этого вам довольно?

– А может, у вас шайка. Кроме того, мне-то не известно, что того малого, который дал мне тысячу, звали Адам как бишь вы сказали? Это я только с ваших слов знаю. Я вам вот что скажу, – продолжал майор, усаживаясь в глубокое кресло. – Я тут сосну. Так, совсем немножко. А когда проснусь, сообщу вам свое решение. Вы не сочтите меня подозрительным, дорогой, просто я должен действовать осторожно… чужие деньги, сами понимаете… – И он уснул.

Адам протискался сквозь толпу в Пальмовый сад, где оставил Майлза и Арчи. Только что поступили новости о машине № 13. Ее нашли в большой деревне, милях в пятнадцати от города, разбившуюся о каменный крест на рыночной площади (и нанесшую непоправимый ущерб памятнику древности, уже включенному в список взятых под охрану). Но мисс Рансибл исчезла бесследно.

– Наверно, нам надо что-то предпринять, – сказал Майлз. – Просто не упомню такого несчастного дня. Ну что, получили свое состояние?

– Майор был так пьян, что не узнал меня. Он только что уснул.

– Ну и ну.

– Придется ехать в эту злосчастную деревню искать Агату.

– Я не могу оставить майора. Он, наверно, скоро проснется и отдаст мое состояние первому встречному.

– Пойдем к нему сейчас и будем трясти его до тех пор, пока он не отдаст нам деньги, – сказал Майлз.

Но это оказалось невыполнимым: когда они добрались до кресла, в котором Адам оставил пьяного майора, там уже никого не было.

Швейцар хорошо помнил, что майор вышел из отеля. Он сунул ему фунтовую бумажку со словами: «Встретил одного остолопа», сел в такси и велел везти себя на вокзал.

– Сдается мне, – сказал Адам, – что я никогда не получу этих денег.

– Что ж, по-моему, жаловаться вам особенно не на что, – сказал Арчи. – Вы с чем были, с тем и остались. Мне хуже – я потерял пятерку и цену пяти бутылок шампанского.

– Это-то верно, – сказал Адам и немного утешился.

Они сели в машину и под дождем покатили в деревню, где был обнаружен «планкет-бауз». Там он и стоял в кольце восхищенных зрителей, почти неузнаваемый и еще слегка дымясь. Полицейский в непромокаемом плаще пытался оградить его от налетов охотников за сувенирами, уже собравших с земли все мелкие обломки.

Свидетелей катастрофы не нашлось. Младшие жители деревни были в то время на гонках, старшие отдыхали после обеда. Одному помнилось, что он слышал какой-то грохот.

Из расспросов на ближайшей железнодорожной станции выяснилось, однако, что в тот день, часа в три, у кассы появилась неизвестная молодая женщина весьма растерзанного вида и с повязкой на рукаве и спросила, где она находится. Выслушав ответ, она сказала, что это очень обидно, потому что кто-то оставил посреди дороги огромный каменный гаечный ключ. Она призналась, что чувствует себя неважно. Начальник станции предложил ей посидеть в помещении и выпить глоток бренди. Она сказала: «Нет, хватит с меня бренди» – и купила билет первого класса до Лондона. Уехала поездом 3.25.

– Значит, все в порядке, – сказал Адам.

Они выбрались из деревни на Большую Северную дорогу и скоро нашли гостиницу, где пообедали и переночевали. В Лондон они приехали на следующий день около часа и узнали, что рано утром мисс Рансибл была обнаружена в зале ожидания на Юстонском вокзале, где она, не отрываясь, смотрела на модель паровоза. В ответ на тактичные расспросы она ответила, что, насколько ей известно, имени у нее нет, и как бы в доказательство этого ткнула в повязку на рукаве. Она объяснила, что приехала в машине, которая не желала останавливаться. Машина была полна клопов, которых она пыталась убить, капая на них лосьоном. Один из клопов швырнул гаечный ключ. На дороге торчало что-то каменное. Ни к чему ставить среди дороги такие символы, правда ведь? Или нет?

Ее увезли в больницу на Уимпол-стрит и некоторое время держали в комнате со спущенными шторами.

Глава 11

Адам позвонил Нине.

– Милый, я так обрадовалась твоей телеграмме. Это правда?

– Нет.

– Майор все-таки фикция?

– Да.

– Денег у тебя нет?

– Нет.

– И мы сегодня не поженимся?

– Нет.

– Понятно.

– Что?

– Я говорю – понятно.

– Это все?

– Да, Адам, все.

– Мне очень жаль.

– Мне тоже. До свиданья.

Позже Нина позвонила Адаму.

– Милый, это ты? Мне надо сказать тебе что-то ужасное.

– Да?

– Ты страшно рассердишься.

– Ну?

– Я выхожу замуж.

– За кого?

– Просто не знаю, как тебе сказать.

– За кого?

– Адам, а ты не устроишь сцену?

– Кто он?

– Рыжик.

– Не верю.

– Я не шучу. В общем, это все.

– Ты выходишь замуж за Рыжика?

– Да.

– Понятно.

– Что?

– Я говорю – понятно.

– И это все?

– Да, Нина, все.

– Когда я тебя увижу?

– Я больше не хочу тебя видеть.

– Понятно.

– Что?

– Я говорю – понятно.

– Ну, прощай.

– Прощай… Мне очень жаль, Адам.