Мерзавцы в крови

Возможно, смерть от рук Амедея была предпочтительнее, чем общество с извращенцем, который опять с интересом уставился на Николь. Девушка старалась не дышать, чтобы не привлекать к себе внимание. Мужчина сосредоточенно снял перчатки с рук и аккуратно положил их рядом с собой.

— Раздвинь ноги, Николь, — Августино повернулся к девушке всем телом и просунул руку между ее поясницей и сидением, — сядь ближе к краю, так будет удобнее.

Водитель бросил равнодушный взгляд в зеркало заднего вида — глаза его были почти бесцветными и покрыты тонкой сеточкой кровеносных сосудов. Николь на всю жизнь запомнит этот пустой и блеклый взор. И скрип сидения, когда она подчинилась приказу размалеванного вампира и придвинулась вперед, раскрывая бедра, как на осмотре у врача. Августино по-хозяйски перекинул правую ногу к себе на колени, девушка зажмурилась.

— Твоя стеснительность, — холодные пальцы легли на лобок жертвы, и мужчина заглянул ей в лицо, — очень трогательная, но она была уместна лишь в первые две минуты нашего знакомства. Открой глаза и смотри на меня, Николь.

Когда пальцы Августино скользнули между нежными складками кожи, девушка распахнула ресницы и тихо выдохнула. Темный и сумрачный взгляд Мужчины проникал в ее постыдные мысли и тайны.

— У тебя красивые глаза, — Августино провел кончиком языка по верхней губе. Его пальцы надавили на клитор, вызывая неконтролируемую судорогу по всему телу, — как полуденное небо, которого я не помню.

Николь вцепилась в сидение, охнула, когда мужчина бесцеремонно проник двумя пальцам, указательным и средним, в потаенное место на всю длину. Августино на удивление не был груб или нетерпелив. Августино прекрасно знал, что делал — он улавливал настроение и возбуждение Николь по дыханию и расширенным зрачкам и подстраивался под него. Он пропускал напряженную горошину между пальцами и вновь уходил на глубину. Когда мужчина ускорился и немного ожесточился, тихие вздохи Николь переросли в прерывистые стоны. Мелкие судороги срослись и перекрутились между собой, заставляя девушку выгнуться в пояснице. Горячая вымывающая все мысли волна окатила Николь, ослепив на короткое мгновение. Августино провел влажными пальцами по пульсирующему бугорку, вынуждая свою пленницу несколько раз вздрогнуть.

— Как тебе? — Августино повернул хитрое лицо к молчаливому водителю.

— Лучшей песни я еще не слышал, — бугай почесал затылок, — есть девки, которые визжат как поросята, а эта прям за душу берет. У меня даже привстал.

— Начал ты хорошо, — мужчина вытащил из нагрудного кармана шелковый платок с вышитыми красной нитью инициалами и вытер пальцы, — но закончил как деревенщина.

Водитель равнодушно пожал плечами и замолчал. Николь вяло убрала затекшую ногу с колен мужчины и закрыла глаза. Не от стыда, а от сладкой слабости и теплого опьянения. Вампир, складывающий грязный платок вчетверо, был прав — время стыдливости упущено.

— Ну, — мужчина вложил тканевый уголок обратно в карман, — не надо будет учить, как правильно стонать. Тут врожденный талант.

— Спасибо, — машинально бросила Николь.

— Поблагодаришь, когда получишь билет в вечную жизнь, золотко, — Августино положил ладонь на бедро девушки, — а для этого тебе придется постараться и научиться получать удовольствие от любого изврата. Наигранный экстаз никого не порадует, а ты должна будешь воспылать страстью к каждому любовнику и любовнице. Нет у тебя права на предпочтения, но ты в каком-то смысле станешь свободной. Конечно, кто-то будет презирать тебя, — мужчина хохотнул, — как Амедей, но таких остолопов еще поискать надо. Остальные будут благоговеть перед тобой и желать твоих поцелуев и объятий, потому что они подарят им вкус к жизни.

— Вечная жизнь, — Николь посмотрела в окно. Они выехали за город, и за стеклом в темноте мелькали редкие и облысевшие деревья, — звучит немного безрадостно.

— Зато очень радостно умереть от старости, болезненной и немощной, — Августино раздраженно глянул на Николь, — или ты такая депрессивная только после секса?

— Я всегда боялась старости, — девушка повернула изможденное лицо к вампиру, — моя бабушка умерла в беспамятстве и безумии.

— Николь, — Августино взял за подбородок девушку и ласково улыбнулся, — мне все равно на твою бабушку, и я не хочу слушать твои слезливые откровения. Ты здесь не для этого. Я не умею сопереживать, потому что я утратил этот дар после первой сотни лет. Единственное, что меня радует, это задорный секс с молоденькими девочками и мальчиками. Даже кровь настолько меня не воодушевляет, как ваши милые гримасы экстаза. Не совершай ошибку, не привязывайся и не влюбляйся в меня, держи в узде свои гормоны и женские мечты о том, что вампира можно изменить и направить на путь истинный. Я без зазрения совести вскрою тебе горло, если ты оступишься и ошибешься, — он вздохнул, — я не пугаю тебя, я даю тебе осознать, с кем ты связалась.

— Я поняла, — девушка согласно и медленно моргнула, — никаких откровений.