Мерзавец Бэдд (ЛП)

Топот нескольких пар ног на лестнице, снова глухие удары, и голос Себастиана кричащий, ревущий и ругающийся.

‒ ОТПУСТИТЕ МЕНЯ ВЫ, ЕБАНУТЫЕ УБЛЮДКИ! ‒ услышала я его крик, а затем появились Бакстер и Зейн, держащие его за руки. А следом и Брок, удерживающий его ноги.

Они тащили его через бар, а тот так сопротивлялся, что братья с трудом могли его удержать. У Бакстера была разбита губа, у Зейна шла носом кровь, а у Брока ‒ разорвана рубашка... а ведь они еще даже до улицы не добрались.

Я дождалась, пока они окажутся снаружи, и последовала за ними к двери, когда братья, особо не церемонясь, бросили Себастиана на пятую точку посреди улицы и отскочили на пару шагов.

Себастиан поднялся и выбросил кулак в сторону Бакстера, но тут же последовал правый хук, сопровождаемый мерзким звуком, заставивший Бакстера отшатнуться. Брок и Зейн закрылись, и начавшаяся драка была зверски убойной, затянувшейся кулачной потасовкой между четырьмя внушительными могучими мужчинами. И хотя дрались они трое на одного, Себастиан был в такой ужасной ярости, что некоторое время держался, рычал, кипятился, матерился и ревел, бросаясь на остальных с кулаками, ногами и коленями, и получал непрекращающиеся удары от братьев, даже не замедляясь.

Но это по-прежнему было трое на одного, и у Себастиана, каким бы сильным он ни был, не было ни шанса. Наконец Брок поймал одну его руку в замок, а Зейн другую, тут же от Бакстера прилетел косой апперкот в живот Себастиана, который выбил из него воздух и закончил драку.

К тому моменту все четверо братьев были в крови. Я видела как минимум два сломанных носа, у всех были разбиты губы, а челюсти были в синяках...

Но Себастиан был повержен. Они позволили ему упасть на землю, тяжело дыша, по его подбородку и носу струилась кровь из рассеченной брови. Зейн, плюхнувшись, сел рядом с ним, следом Брок, а за ним и Бакстер, ‒ все сидели лицом к Себастиану, образуя братское кольцо. Долгое время все молчали.

А затем, невзирая на разбитые окровавленные губы, Себастиан заговорил:

‒ Я скучаю по нему, черт подери, ‒ его голос хрипел.

‒ Я тоже, ‒ поддержал Зейн, ‒ я не прощу себе, что пропустил его похороны.

‒ Тебя никто не винит, ‒ ответил Бакстер, ‒ у тебя не было выбора.

‒ В тот день я потерял своего лучшего друга, ‒ голос Зейна был тихим грубым и низким. ‒ Я никогда вам этого не говорил.

‒ Серьезно? ‒ поднял на него глаза Себастиан.

Зейн кивнул.

‒ Марко. Он поймал шальную пулю... все случилось так быстро, я был сам не свой, думал об отце, о вас, парни, об этих чертовых пропущенных похоронах... Марко не должен был высовываться, а я ему ничего не сказал. Разумеется, я терял парней, но Марко, боже... мы вместе прошли через учебку ВМС.

‒ Боже, чувак. Я понятия не имел, ‒ Себастиан обнял Зейна, ‒ это отстой.

‒ Ага. Я потерял отца и Марко в течение нескольких дней.

Я просто стояла там, в дверном проеме, прикрыв рот рукой, переполненная столькими противоречивыми эмоциями, что не знала, как с ними быть. Хотелось зацеловать Себастиана до смерти, вытереть кровь, забрать его внутрь и помочь почувствовать себя лучше, заставить его поговорить о своем отце, но я слегка испугалась того, насколько хорошо он сражался, как жестоко. Конечно, никто из них не пытался действительно навредить друг другу, но они и не сдерживались. Прежде всего, я просто хотела, чтобы Себастиан... принял меня, я думаю.

Но эта сцена с его братьями... она была не для меня, она была только их. Я была всего лишь зрителем.

На самом деле я не понимала. Я не могла постичь, что это за связь такая между ними, что позволяет вот так пустить друг другу кровь, а потом сидеть рядом и делиться глубокими личными переживаниями, обнимая друг друга.

‒ Мы все скучаем по папе, ‒ сказал Бакстер. ‒ Ты знаешь, сколько чертовой текилы я выпил за последние несколько месяцев из-за этого? Пару раз тренер Болдуин меня чуть не поколотил.

‒ Наверное, никто из нас не перенес это нормально, ‒ сплюнул кровь Брок.

‒ Что, и ты? Мистер психически уравновешенный майор, ‒ сказал Бакстер, его голос сочился сарказмом. ‒ Не верю.

‒ Пошел ты, Бакс, ‒ бросил Брок полное злости, нехарактерной для него, как мне казалось, ‒ думаешь, я не пострадал?

Бакстер поднял руки, видимо, не желая начинать новую драку.

‒ Просто говорю, что ты, вероятно, сидел на сеансах терапии каждую неделю, вместо того, чтобы, как и все остальные, топить свои чувства в вине.

‒ А даже если и так, ‒ Брок покраснел. ‒ Я не хочу притворяться, что ничего не чувствую, и поскольку я мог погрязнуть в желании утопить боль в алкоголе больше, чем хотел бы признавать, пустить все на самотек было не вариантом. Если я попаду в кабину с похмелья или еще пьяный, то могу убить себя или кого-то еще. Я не могу себе позволить напиваться с горя.

‒ Ну кто-то же в этой чертовой семейке должен быть взрослым, ‒ пожал ему плечо Бакстер.

Плечи Себастиана содрогнулись, и мое сердце сжалось в груди.

‒ Это глупо... это так глупо...

‒ Что глупо? ‒ спросил Брок.