Мертвый шар

– Не хотелось это вспоминать. Ну уж ладно. Я решил отдать долг вежливости Липе, но она повела себя как сумасшедшая. Бросилась на шею, стала целовать, потом запела арию, у нее случился нервный припадок. Вынужден был предложить ей поужинать. Надеялся, что успокоится. Пока ехали к «Палкину», Липа распевала куплеты на весь Невский. Я терпел. Но то, что произошло в ресторане, было за гранью приличий. Она требовала шампанского, глотала бокал за бокалом, разбивая их об пол, затем прыгнула на стол и начала отплясывать. Вынести это было невозможно, буквально скрутил ее, посадил в пролетку, повез на Вознесенский. Она рыдала у меня на груди, говорила, что покончит с собой, и прочие глупости. Уже за полночь проводил ее до комнаты. Липа требовала, чтобы я остался, но мне хватило приключений. Холодно попрощавшись, я уехал.

– Куда? – быстро вставил Родион.

– Что куда? – переспросил Нил.

– От Незнамовой отправились куда?

– Домой, разумеется.

– Насколько мне известно, это не совсем так. Вы заглянули к госпоже Нечаевой.

Блеф, так тонко рассчитанный, не дал ожидаемого эффекта.

– У вас неверные сведения, – твердо ответил Нил. – Да, мелькнула такая мысль, но и только. Время было позднее, да и хотелось разобраться в собственных чувствах. Не поддаться эмоциям, поступить осмысленно, без горячки, чтоб не киксануть…

– Вас видели около часа ночи в меблированных комнатах Худякова.

– Это ложь.

– Хорошо, – как-то сразу согласился Родион.

– Теперь я могу ехать, господин сыщик? – Нил светски улыбнулся.

– Вы свободный человек. Пока, во всяком случае. Только делать на Вознесенском вам нечего.

– Почему?

– Дело в том, что господа Нечаева находится в морге 4-го участка Казанской части.

– Как? – будто ослышавшись, спросил Нил. Странно, что в такие моменты даже умный человек слегка тупеет – теряет слух или разум. Уж как придется.

– Госпожа Нечаева умерла сегодня ночью.

– Если это шутка, то очень жестокая. Не советую вам, молодой человек…

– Варвара умерла во сне. Ее нашли утром на диванчике совершенно обнаженную. Соседи слышали, как она смеялась до глубокой ночи. Вскрытие состоится в ближайшие дни.

– Боже мой, – выдохнул и закрыл лицо ладонями.

Горе его было вполне искренним. Но чиновника полиции со стальным сердцем оно мало тронуло. Допрос продолжался так, будто ничего не случилось:

– Что об этом думаете?

Бородин тяжко охнул:

– Что можно об этом думать? Как считаете?

– Например, умерла Варвара сама или ее убили.

– Убили? – До Нила вдруг дошла эта мысль. – Вы нашли какие-то следы?

– Прямых улик нет. То, что Нечаеву убили, – очевидно. Вопрос один: каким ядом? Надеюсь, вскрытие ответит. До сих пор верите в рок?

– Уже не знаю, во что верить…

– Во всем надо видеть положительный момент.

– Научите, господин логик.

– Пожалуйста. Эта смерть выгодна только вам. Хотя бы потому, что избавляет от мучительного выбора. Нет одной невесты – нет проблемы. Разве не так?

Кажется, в глазах несостоявшегося жениха объявилась слезинка. Дрогнувшим голосом он сказал:

– Какой вы жестокий. Что же из вас вырастет…

– Когда подарили Нечаевой духи «Ампир»? – не обращая внимания, наседал бездушный Родион.

– Духи? Какие духи? Зачем? У Варвары целая батарея… Никакого «Ампира» я не дарил. Она всегда покупала сама.

– Не дарили и не были у нее. – Родион подошел к Бородину так, чтобы нависнуть грозной скалой. – В таком случае как объясните, что в ее гостиной найден футляр с новеньким кием, а в нем записка с признанием в любви и поздравлениями с победой? Откуда было взяться этой записке, если вы не видели Варвару Ивановну, как уверяете?

Бильярдист не выказал признаков паники. Напротив, уверенно перекинув ногу на ногу, заявил:

– Да, подарил Варваре милую безделушку. Что тут преступного? После «концерта» Липы действительно забыл об этой мелочи. Какое отношение мой презент имеет к смерти Варвары?

– Это я бы и хотел знать, – сказал Родион, снимая осаду. – Но более всего – что такого знала Марфуша и Варвара, за что поплатились жизнью.

– Понятия не имею. На вас вся надежда. Какой удар… Бедная Варвара…

– Нил Нилыч, подумайте, кто мог это сделать?

Раздался мучительный и беспомощный стон, как свист пролетающего шара.

– У Варвары не было и не могло быть врагов, – тихо сказал Нил. – Она чудная, хоть порою резковатая женщина. Была…

– Где познакомились с ней?

– На бильярде. Играла превосходно, я засмотрелся. Поздравил с прекрасной партией. Завязались отношения. Потом Варвара попросила сделать снимок на месте нашего знакомства: гордая победительница с кием. Это было чудесно. Что же теперь будет со мной…

– Спортивная зависть?

– Намекаете на Липу? Она актриса, и этим все сказано. Много дыма без огня…

– Отвергнутые любовники?

– Глупость.

– Это вы пристроили Варвару в «Петербургский листок» составлять бильярдные задачки?

– Таланту нужна поддержка.

– Нечаева рассказывала про свою родственницу? – вдруг спросил Ванзаров.

– Что-то такое невнятное…

– Видели ее?

– Родственницу? Никогда. Зачем? Разве на свадьбу пригласить… О чем я… О, как тяжко. – И большой мужчина погрузился в отчаяние. Надо сказать, довольно натуральное. Затем громогласно хмыкнул и спросил: