Мертвый ноль

– Кто из вас раньше кого проснулся, что при этом сказал и куда исчез, нам неинтересно, – отрезал ближайший ко мне буривух. – Это ваши человеческие глупости, сами разбирайтесь. Но нельзя пугать молодых, чутких сновидцев, рассказывая им про Пустых!

– Про кого? – опешил я. Но тут же сам догадался: – А, про Пожирателей? Но я вообще-то особо о них не рассказывал, потому что сам почти ни черта не знаю. Только попросил Меламори расспросить вас при случае, вдруг согласитесь меня научить, как избавиться от этой напасти. Вот и все.

– Ты рассказал девочке, как выглядят Пустые, – укоризненно сказал буривух. – Зачем было в ее сне про пернатых змеев болтать? От этих разговоров наша девочка впала в меланхолию и теперь вместо приятных обучающих сновидений ей снится только печальная серая муть. Меланхолия – страшная напасть для сновидца! Бодрствующий посидит, погрустит, а потом непременно что-нибудь случится и его отвлечет. Такова жалкая участь бодрствующего: он почти целиком зависит от внешних обстоятельств. А сновидец творит реальность сам. Это наше сильное место. Но и самое уязвимое – когда мы грустим, никакие внешние события не отвлекут нас от грусти, потому что внешних событий для нас нет, пока не разбудят. А это совсем не дело – сновидца будить!

Все собравшиеся буривухи сердито загомонили, дружно осуждая дурную манеру будить спящих. В любое другое время я бы охотно присоединился к стихийному митингу в защиту священного права всякого живого существа дрыхнуть, сколько заблагорассудится, но сейчас мне было не до того. Я испугался за Меламори.

– И что теперь? – спросил я. – Она так и будет видеть во сне «серую муть»? Это можно исправить? Я могу чем-то помочь?

– Хорошо, что ты об этом спрашиваешь, – сказал один из буривухов. – Помогать не надо, сами справимся. Мы знаем, что делать! Развеселим нашу девочку, разгоним серую муть, все будет хорошо. Но твое желание исправить ошибку свидетельствует о раскаянии. Значит, ты хороший, рассудительный человек, и мы сможем договориться.

– То есть с Меламори все будет в порядке? – спросил я.

– Будет, если не болтать при ней о Пустых, – ответил буривух. – Мы пришли, чтобы запретить тебе упоминать эту пакость при нашей девочке, если она когда-нибудь снова тебе приснится. Но похоже, тебя достаточно попросить.

– Даже просить не надо. Меньше всего на свете я хочу, чтобы Меламори снилась какая-то серая муть. Просто не знал, что этот разговор так на нее подействует. Теперь знаю. Больше ни ей, ни любому другому сновидцу никогда ни слова о Пожирателях не скажу.

– Опытным и умелым сновидцам можешь рассказывать, что захочешь, они все стерпят, – сказал один из буривухов. – Нам, например, от разговоров о Пустых ничего не сделается. Ни на минуту не загрустим! Хоть песню о них сочини и исполняй в наших сновидениях, громыхая боевым барабаном, нам все равно.

– До таких вершин мастерства я пока не вознесся, – признался я. – Но если однажды начну сочинять специальные песни для исполнения в сновидениях, непременно их вам спою.

– Нет уж, спасибо, – отказался буривух. – Жили мы до сих пор без твоих песен, и еще проживем.

– Ну что, – нетерпеливо спросил другой буривух, – мы договорились? Ты больше не станешь рассказывать нашей девочке про Пустых?

– Не стану, – пообещал я.

– А ты не обманываешь? – поинтересовалась одна из птиц. – Мы знаем, что люди так умеют: думать одно, говорить другое, обещать, а потом не делать. И не умирают от этого, даже голова от вранья не у всех болит.

– Это так, – признал я. – Мы, люди, умеем обманывать. Но в сновидениях, кстати, это мало у кого получается, тут нужен особый талант. Гораздо проще врать наяву. Однако на мой счет можете быть совершенно спокойны. В моих же интересах, чтобы Меламори не снилась всякая серая муть вместо магических сновидений. А то не сможет учиться дальше, вернется домой с навеки разбитым сердцем и как даст мне по башке!

Этот аргумент оказался чрезвычайно убедительным. Буривухи удовлетворенно загомонили:

– Она может! Наша девочка может! Еще как может! Она такая! Ка-а-а-а-ак даст!

Восславив таким образом боевой дух леди Меламори, буривухи начали взлетать, один за другим. К тому моменту, как я сообразил, что возвращаться они не собираются, рядом со мной остались только два буривуха.

– И что, и все? – растерянно спросил я. – Вы уходите? Больше не будете мне сниться?

– Ну так мы же обо всем договорились, – ответила одна из птиц. – Чего тянуть?

А вторая добавила:

– Ты уже и так долго спишь по вашим человеческим меркам. Хватит с тебя.

– А про Пожирателей вы мне не расскажете? Ну, то есть, про Пустых, как вы их называете. Мне очень нужно побольше о них узнать.

– Не нужно тебе о них знать. И никому не нужно. Нечего тут знать. Пустых вообще нет! – наперебой заговорили буривухи.

– Ни хрена себе «нет»! – возмутился я. – От одних разговоров о них людям плохо становится, вон, сами говорите, серая муть начинает сниться. Как может стать плохо от того, чего нет?