Мертвые в прятки не играют

Вероника отключилась, не дослушав. Повертела телефончик в руках. Больше звонить было некому. Телефоны мужа и дочки отключены, сказала нянька. Шатаясь, как пьяная, Вероника выбралась из кабинки и присела на широкий подоконник. Она пыталась осознать размер беды.

Если дети подхватили заразу в гостях, то наверняка Зиночка тоже больна. Она слабенькая, худющая, любая болячка так и липнет к ней. А муж никогда не замечает детские хворобы, считает их блажью, капризами. Его самого так воспитывал отец, и теперь Андрей безмерно благодарен за это покойному родителю, считает, что именно он закалил в нем характер и сделал неуязвимым для всяких болезней. Потому что все болезни – от неправильного воспитания. А это значит, что к врачу он не обратится, пока Зина не свалится в обморок на его глазах.

Зачем вообще он увез ее? Вероника старалась никогда не разлучать детей. Пусть у них с детства вырабатывается настоящая братская спайка, а главное – чтобы не возникала ревность, мысли о том, что кого-то родители любят больше. Ника была единственным ребенком в семье, но хорошо знала, какие проблемы возникают порой между детьми в многодетных семьях.

То, что телефоны у обоих были отключены, не вызывало у Вероники особого удивления. Это был обычный прием мужа: когда он чувствовал себя обиженным, немедленно отключал телефон, отрезая ей пути к примирению и оправданию. Вероника подозревала, что для деловых разговоров – а может, и не только деловых – у него имелся резервный аппарат. Что ж, до мужа не дозвониться, да и надежды особой на него нет. Теперь она могла надеяться только на себя.

Ника лишь на мгновение забежала в учительскую, вернула телефон, снова выбежала, не объясняя причины. И отправилась на поиски Координатора. Она даже представить не могла, где он может находиться и есть ли у него в этой школе какое-то постоянное пристанище. Сейчас он, возможно, занят тем, что прослушивает разговор бывших учениц с их бывшим учителем, фиксирует каждое слово, ищет, кого бы еще привлечь в качестве новых подозреваемых. Но ей плевать на его занятия. У нее нет ни минутки лишней.

Вероника ураганом промчалась по этажу. Подбежала к первой же двери и дернула ее на себя. Дверь не поддалась. Женщина повторила попытку со следующей, вложив в рывок все свое отчаянное нетерпение. Дверь выгнулась, цокнула явно травмированным этим натиском замком, но все-таки не уступила.

– Вероника Сергеевна! – услышала она голос за спиной. – Что это за лихорадочная активность?!

– Слава богу! – выдохнула она, поворачиваясь. Координатор стоял шагах в пяти за ее спиной, покачивался на каблуках с делано изумленным видом. – Мне надо с вами срочно поговорить.

– Хорошо, идемте.

Он распахнул перед ней дверь и галантно посторонился, пропуская вперед. Вероника смутно помнила, что прежде здесь находился кабинет истории. Теперь все изменилось, половину помещения занимал настоящий зимний сад, под сводами растений стояли столики, угол занял вроде как буфет с чайником и микроволновкой. Противоположный угол занимал домашний кинотеатр и несколько уютных диванов.

– Комната отдыха для учителей, – пояснил Координатор, взмахом руки предлагая Веронике выбрать место. – Если скучно вечером сидеть в своей комнате – можно собраться здесь, попить чайку. Заказать вкусненькое из столовой, если, конечно, повара еще не разошлись. Удобно, правда?

Вероника кивнула и постаралась проглотить тугой комок, перекрывший горло.

– Кстати, мы с вами тоже можем что-нибудь заказать. Все равно пришлось отозвать работников кухни из новогоднего отпуска. Сидят сейчас на кухне и кроют нас почем зря. Пусть уж лучше делом займутся...

– Простите, как ваше имя? – перебила его Вероника.

– Владислав Ильич, – с готовностью ответил Координатор. – Я представлялся вам и прежде, но вы были в растрепанных чувствах и едва ли сумели запомнить...

– Владислав Ильич, мне нужно с вами поговорить! – задыхаясь, повторила Вероника.

– Слушаю вас внимательно.

– Я только что звонила домой, во Францию.

– Вот как. – Координатор с наигранным изумлением приподнял брови. – И что же дома?

– Владислав Ильич, мои дети тяжело больны, няня на грани нервного срыва, а муж вообще исчез. Ладно бы один, но с ним дочка. Поверьте, вчера вечером я рассказала все, что помню о Стасе, о том вечере. Полезной информации вы от меня больше не услышите. Пожалуйста, отпустите меня!

Последнюю фразу она исторгла из себя со стоном. Умоляюще заломила руки. Координатор смотрел на нее без всяких эмоций во взоре, просто ждал, когда она договорит. Потом ответил:

– Вероника Сергеевна, ну, будьте же реалисткой. Мы второй раз за утро возвращаемся к этому разговору. Если я позволю вам уехать, то ваши подруги могут возмутиться и также потребовать свободы для себя. А они мне пока нужны.

– Зачем?!

– Ну, чтобы разговорить этого красавца хотя бы. Я чую: есть у него для нас история. Я с самого начала подозревал, что к исчезновению девочки причастен кто-то из учителей. И не нужно мне сейчас все портить!