Мертвые из Верхнего Лога

Мать выглядела усталой и некрасивой, ее обычно блестящие волосы были грязными, отдельные свалявшиеся пряди падали на измученное желтое лицо. Женщина выглядела почти безумной. Металась среди деревьев, и всполохи пламени играли на ее лице. Платье было порвано, шаль съехала набок.

— Мама… — еле слышно позвала Даша.

Женщина остановилась, недоверчиво пошарила взглядом в пространстве, но, никого не увидев, нахмурилась и продолжила поиски.

«Она меня ищет, меня», — догадалась Даша.

Едва дождавшись, пока последний мертвец не упадет, опустошенный, к ее ногам, девочка бросилась обратно в поселок. Ее ноги были легкими, а сердце — как будто исполнено света. Ей хотелось жить и любить, хотелось всем-всем рассказать о том, что одним взглядом сбросить стакан со стола, или поголодать недельку, или заставить другого человека произнести нужные слова — такая пустая ерунда по сравнению с тем, главным, которое прекрасным тропическим цветком распускается в ее сердце и вот-вот заполнит все существо.

Она бежала и бежала, пока не достигла лесной деревни, уже почти догоревшей. И действительно увидела мать — осунувшуюся, взлохмаченную, почерневшую лицом. Ангелина тоже ее увидела. И сначала замерла, а потом бросилась вперед, раскинув руки. Даша кинулась ей навстречу, перепрыгивая через полуистлевшую мебель, бревна, чьи-то тела. Зарывшись лицом в складки маминого платья, которое так знакомо пахло растворителем для краски и душновато-порочным ароматом духов Tuberose Criminelle, девочка впервые за прошедшие бесконечные дни снова почувствовала себя маленькой и нуждающейся в защите. Как здорово и сладко!

— Ты вернулась… — сказала Ангелина, прижимая к себе дочь так, что у той косточки хрустнули. — Вернулась. Пойдем же скорее домой.

* * *

Темноволосый незнакомец, смуглый и худой, — это его смерть. Странная мысль была интуитивной, и она пришла в голову Марка еще до того, как тот успел оценить ситуацию с помощью логики. За спиной Марка, совсем недалеко, находились бойцы с пистолетами, где-то там же была и огненная, демоническая Жанна, ими управляющая, а незнакомец смотрел на него с насмешливым спокойствием. И Марка беспричинно затрясло от нахлынувшего ужаса. Он весь подобрался, поджал мускулы, сузил глаза, как зверь перед прыжком. Противник же его расслабленно перекачивался с носка на пятку. Мужчина стоял безоружный и не проявлял агрессии, но все-таки от всего его существа исходила такая сила и мощь, что это невозможно было не почувствовать.

Марку стало и страшно, и стыдно за свой страх.

— Кто вы такой? — крикнул он, стараясь держаться уверенно, но голос его, обычно крепкий и низкий, предательски сорвался. Что называется, «дал петуха».

Незнакомца это развеселило.

— Надеюсь, я не обязан отвечать? — спокойно уточнил он. — Десять минут назад я бы предложил вам убраться подобру-поздорову… — Мужчина задумчиво нахмурился и вынужден был добавить: — Или не предложил бы. Сейчас же вы мне даже жалкого «или» не оставили.

— Какая глупая самонадеянность, — фыркнул Марк, колени которого дрожали, что с каждой минутой все труднее было скрывать.

Незнакомец едва заметно кивнул кому-то, подкравшемуся к Марку со спины.

— Сделай это. У тебя получится, — услышал Марк.

И обернулся, ожидая увидеть кого угодно — от спецназовца с автоматом до самого дьявола, — но только не то, что увидел на самом деле. Перед ним стояла худенькая девочка, подросток. Что-то в ее бледном насупившемся лице показалось ему знакомым. «Неужели?..» — подумал Марк, но в эту секунду кто-то невидимый изо всех сил ударил его в солнечное сплетение. Он упал на колени, удивленно рассматривая живот. Голова опустела, как будто мощным насосом из нее мгновенно откачали все мысли, воспоминания и чувства. Его охватила неприятная холодная бесконечность мертвого космоса. Марку с трудом удавалось втягивать в легкие воздух, который вдруг показался раскаленным, — каждый судорожный вдох сопровождался надрывным хрипом. Хотелось закрыть глаза, лечь на землю и раствориться в ней. Навсегда.

И вновь до него донесся насмешливый голос темноволосого:

— Молодец, молодец, Даша. Продолжай.

«Даша… — Мысли Марка ворочались, как потревоженные пустынные черепахи. — Значит, все-таки она… дочь Ангелины… Я должен сказать… Поднять голову и сказать ей…»

Из последних сил он распахнул глаза, и скудный свет ночи как по темечку его ударил, показавшись ослепительным. Облизнув пересохшие губы, Марк сосредоточился, пытаясь поймать взглядом лицо девочки, встретиться с ней глазами. Но вместо этого вдруг увидел такое, что даже заставило его на секунду прийти в себя и резко сесть.

Нет, в самый первый момент Марк не понял, не осознал, что происходит, хотя сердце его сразу забилось сильнее.

Он увидел женщину — немолодую, полную, простоволосую, одетую так же странно, как все остальные жители деревни. Казалось, суматоха, огненные всполохи, рушащиеся дома — все это оглушило ее, ввело в сомнамбулическое состояние. Она находилась посреди горящей деревни, но казалось, что отсутствует. Прислонилась спиной к уцелевшей сосне и замерла.