Ученый хмыкнул, продолжая молчать. Безумие, что ранее совершенно точно светилось в его глазах — исчезло, точно с заявлением друга он потерял ко мне весь научный интерес.
— Простая девушка, — несколько нервно и неясно зачем добавил Егор, отступая на шаг.
— Я вижу, что не лягушка, — нетерпеливо закатил глаза Илларион. — Ко мне зачем притащил?
Пауза затянулась. Я чувствовала, как напряжение сковало Егора, даже его объятья стали несколько грубыми и болезненными.
— Это — мой дом и мне решать…
— Да-да, я все понял, — поспешно махнул рукой ученый, обрывая друга на полуслове. — Ты — хозяин, тебе принимать решения и прочее бла-бла-бла, что я уже слышал. Если это все, что ты собирался сказать, то не трать мое время зря. Я на пороге научного открытия! Весь мир перевернется! Это настоящий прорыв в медицине!
Егор скрипнул зубами.
Илларион явно потерял всякую заинтересованность в нашем присутствии, отошел к стойке с непонятными, дымящимися агрегатами, колбочками, пробирками, сосредоточив на них все внимание. Казалось, он совершенно не испытывал угрызений совести по поводу хамского поведения и более того, вообще не боялся ответной реакции Егора на любой свой выпад.
Интересно. Такого представителя медицины я точно еще не встречала.
— Нам нужна твоя помощь. Катя, по моей вине попала в аварию, необходимо, чтобы ты ее осмотрел, определил, есть ли серьезные повреждения, оказал медицинскую помощь.
— Мне некогда, — буркнул мужчина. — Почему ты не отвез ее в больницу? Что за идиотская привычка тащить все домой?! Ты что, не понимаешь?!
— Как раз наоборот. Это ты не понимаешь!
По комнате просвистел ветер. Илларион пошатнулся, будто от ощутимого толчка в спину, но устоял на ногах.
— Только не надо этих твоих штучек!
— Ил! — в голосе Егора звучала такая сила, что, казалось, можно было сломаться пополам от давления.
— Ладно, — нехотя капитулировал ученый. — Давай ее на кушетку.
Даже не удостоив нас взглядом, он не оборачиваясь, продолжал осматривать колбочки и записывать что-то в большую коричневую тетрадь. Егор быстро и аккуратно опустил меня на низкую, застеленную покрывалом, кушетку в углу комнаты, и отошел.
— Извинись.
Мрачность, прозвучавшая в его приказе, сказала мне о степени сдерживаемой мужчиной злости.
— Что? — обернулся Илларион, окидывая нас насмешливым прищуром.
— Извинись, — повторил Егор с еще большим нажимом. — Перед. Нашей. Гостьей.
Слова звучали, как хлесткие удары.
Безапелляционно. Жестко. Резко.
— Извините, юная леди, что мог случайно задеть вашу ранимую душевную организацию, — сквозь зубы проговорил ученый.
Несколько долгих мгновений мужчины сверлили друг друга упорными, неприязненными взглядами, а потом игру в гляделки разорвал внезапный звонок мобильного.
Егор быстро достал телефон, глянул на дисплей и немного замялся перед тем, как ответить. Когда же приложил мобилку к уху, то даже переменился в лице.
— Я сейчас буду, — коротко ответил он после небольшой паузы, потом повернулся ко мне и неловко оправдался. — Мне срочно нужно отойти. Илларион осмотрит тебя, а потом приведет в столовую. Верно?
— Верно, — с иронией отозвался ученый.
— Не бойся, ладно?
— Ладно, — непонимающе кивнула я лишь потому, что явственно чувствовала — Егору необходим мой ответ.
Получив его, мужчина не сдержал вздох облегчения. Напоследок одарив друга предупреждающим взглядом, Егор с видимой неохотой вышел за дверь.
Илларион не обращал на меня никакого внимания довольно длительное время. Не знаю было это пять минут, десять или час, затянувшееся безразличие вперемешку с тревожным ожиданием показалось мне вечностью.
Когда ждать стало невмоготу, Илларион подошел, присев возле кушетки на корточках. Моральных сил не осталось даже на то, чтобы вздрогнуть или отодвинуться.
— Попустило? — усмехнулся мужчина.
— Что?!
— Не знаю, откуда у тебя страх, но он такой мощный, что дух вышибает, — смутно пояснил он. — А как я должен тебя осмотреть, если ты собственной тени боишься?
Он что издевался?
— Мне совсем не улыбается вновь слушать нудятину в исполнении Егора, когда он вернется и увидит, что его «гостья» в полуобморочном состоянии.
Илларион приблизился так, что я смогла разглядеть его пока еще короткую щетину и красные пятнышки в глазах от лопнувших сосудов. Видимо, Егор не зря пытался подтрунивать, ученый работал на износ.
Он охватил руками мое лицо, внимательно вглядываясь, словно мог считывать повреждения на глаз.
— Прости меня за грубость, — улыбнулся Илларион. Эта улыбка удивительным образом преобразила его, от суровости, мрачности и пренебрежения не осталось и следа. — Я иногда могу перегибать палку. Особенно в ключевой момент исследований.
— И что за исследования?
— Слышала про принцип конфиденциальности?
— Я не собираюсь болтать лишнего.
— Конечно, не собираешься, — фыркнул мужчина, с деловым видом подсчитывая мой пульс. — Кто ж тебе разрешит…
Последняя поправка прозвучала, как угроза, но я постаралась не вестись на поводу у своей паранойи. Теперь, вблизи разглядывая Иллариона, вполне понимала, что ничего страшного он мне причинить не намерен.
— Думаю, ответа я так и не дождусь?