Мертвая душа

– Мне тут птички напели, что ты своровала деньги у бедного старика, – Готлиб выпрямился и расправил крылья, нависая над вором грозной черной тенью.

– Похить ты их у того напыщенного индюка в доспехах, я бы глазом не моргнул…

Гилмор склонил голову набок и улыбнулся.

– И давно у нас демон занимается добрыми делами? – съязвила незнакомка и облизнула губы. – Хотя знаю! На крупных делах, таких, как, скажем, четыреста лет назад, уже не заработаешь… Столько же прошло с проклятья «Алого войска»?

Как его только не называют… «Алое войско», «Боец смерти», «Вдова». С ним связано столько всяких историй, но вот правды никто не знает.

Незнакомка лучезарно улыбнулась и медленно встала с земли, с интересом рассматривая демона.

– А ты сильный… – улыбка девушки стала шире, она принялась обходить его кругом, легко проводя ладонями по плечам. – Гордый…

Демон даже почувствовал шевельнувшееся в груди тепло.

– И что же такой, как ты, опустился до погони за ворами? – колдунья изящно вскинула брови.

– Вот тебе раз…

– Тира, – перебила девушка, игриво закручивая на палец черный локон.

В глаза ему она не смотрела, рассматривала грудь и плечи, изредка скользила взглядом по губам.

Демонам не особо важно, с кем иметь дело: с женщиной, с мужчиной или даже с ребенком. Демон ищет выгоды для себя, и он ее получает. Гилмор окинул колдунью взглядом, выгнув бровь. Внезапно появившаяся к ней симпатия определенно была вызвана колдовством, не иначе.

– Сделка есть сделка, пусть хоть бабку через поле перевести придется, – огрызнулся Готлиб и нахмурился.

Ненавидел он, когда его тыкали носом в его неудачи. Особенно в то, что он вот уже очень давно не может заключить серьезную сделку.

– Какое твое дело? Живая осталась, так скажи за это спасибо.

Готлиб перехватил ее руку, скользнувшую к его щеке, и притянул к себе девушку, недобро прищурившись. На лице демона играла хитрая ухмылка.

– Меня не проведешь, милая, – проговорил Гилмор. – Отдай деньги, и мы мирно разойдемся.

– А ты силен… Не каждый из мужчин может противостоять моей силе, – слегка расстроилась чародейка.

Однако оказавшись вплотную к демону, она обнажила в ухмылке остренькие зубки.

– А я его чувствую… – ее ресницы вздрогнули. – Ты загнал это ощущение очень глубоко, но оно пожирает тебя изнутри…

Тира хищно расширила глаза.

– Да, чувство вины… Ты виноват перед другими, и все из-за твоего друга.

Она вырвалась из его хватки, качнув бедрами.

– Поцелуй меня.

Чародейка провела ладонями по талии, демонстрируя гибкую стройную фигуру.

– И все твои несчастья забудутся… Все чего ты хочешь, будет у тебя! – Тира вновь приблизилась и обожгла горячим дыханием губы демона. – Поцелуй… и его смерть будет не напрасной…

Готлиб молча слушал Тиру, внимательно наблюдая за ней. Демон был настороже, ее чары на него не действовали.

– Душевный покой за поцелуй? Интересное предложение…

Гилмор чуть наклонил голову вперед, словно собирался ответить на поцелуй, а в это время осторожно вытащил мешочек с деньгами из кармана ее плаща и спрятал к себе.

Чародейка прикрыла глаза и уже, казалось, готова была его поцеловать, когда её кожа, тая, словно плавленое масло, начала сползать с лица, оставляя мерзкие черные провалы и глубокие морщины. Зубы шевелись, деформируясь и выпирая, а глаза оказались вдавлены глубоко в мясистую уродливую голову. Существо с хрустом выросло метров до пяти, стройные женские ноги превратились в паучьи лапки, а руки – в клешни, которыми оно и схватило демона.

– Эх, вот все вы такие. Сначала «поцелуй меня, я вся твоя», а потом – нож в спину, – Готлиб оставался совершенно спокоен, будто и не был схвачен.

Он улыбнулся и тряхнул головой, отбрасывая челку с глаз.

– Но, знаешь, в смерти моего друга виноват он же сам. Он поддался жадности, поэтому и оказался насажен на когти медведя. Жалко, конечно, но ничего не попишешь. Судьба есть судьба.

Гилмор втянул носом воздух, а после выдохнул на клешни черное пламя и с легкостью высвободился, разрезая плоть острыми когтями. Демон расправил крылья.

– Ах да… То, что у меня внутри, тебя никак не касается, милая, – усмехнулся Готлиб, взлетая.

Он ловко увернулся от паучьих лап, а после глубоко вонзил когти в грудь монстра и рванул вверх, оставляя огромную рваную рану.

– Anima ledo a maledicto, ardere in inferno est ignis… Requiescant in pace. Душу, задетую проклятьем, сожгу в адовом огне…Покойся с миром.

После этих слов Готлиб словно бы вытянул что-то из груди твари, падая на землю.

Монстр забился в судороге, издал наполовину человеческий, наполовину звериный вой, от которого кровь застыла в жилах, и замертво упал на землю.

Уже через секунду из кустов донесся изумленный возглас:

– Ничего себе!

Из «укрытия» вышел Ваги, широко распахнутыми глазами рассматривая существо.

– Ты… убил её!

Тшонда наклонил голову и осторожно пнул ногой жуткую паучью лапу.

– О! – он вскинул указательный палец и тут же полез в сумку за бумагой. – Я напишу главу о… двух друзьях! Один из которых спас другого от смертоносного паука!

Его лицо вновь озарила широкая улыбка, и он принялся что-то поспешно строчить.