Мертвая черепашка

Предметы мебели, толкающие друг друга перед калиткой, как-то резко остановились, теряя азарт, и медленно поплелись к входной двери. Анна Николаевна распахнула перед ними дверь, впустила в дом и сопроводила каждого на полагающееся место. Следующее заклинание отняло псевдо-жизнь у не успевшей сбежать обстановки. Бывшая учительница постучала указкой по столу и с удовлетворением убедилась, что он уже больше никуда убегать не собирается.

Анна Николаевна начала перебирать все возможные причины странного поведения мебели. Цепочка мыслей с неизбежностью парового катка привела ее к внучатому племяннику Паше, сданного ей на предмет получения необходимой в нежном восьмилетнем возрасте дозы свежего воздуха на весь срок летних школьных каникул. Анна Николаевна подумала, что этот самый Паша может явиться большим беспокойством, чем все подоконники в доме вместе взятые. Но сначала следовало разобраться — с какой целью несносный мальчишка оживил мебель. Было ли это случайностью, или за всем стоял неведомый злостный умысел, или даже более того — хулиганство, столь типичное для детей его возраста.

— Паша! — визгливо крикнула бывшая учительница, а ныне пенсионерка. — Паша! Иди сюда немедленно!

— Куда — сюда, теть Ань? — лениво отозвался мальчишеский голос из глубины дома.

— На кухню! — вздохнув сообщила Анна Николаевна.

Через несколько минут в кухню вошел розовощекий мальчишка, ерошащий непослушные рыжие кудри.

Анна Николаевна поморщилась. Эти мальчишки всегда так неопрятны! То ли дело девочки…

— Ты мебель оживил? — она сразу приступила к делу без дополнительных предисловий.

— Не знаю, теть Ань, — протянул Паша.

— А кто знает? — Анна Николаевна угрожающе похлопала указкой по ладони. Очевидно это не понравилось Паше, потому что он сразу зачастил:

— Теть Ань, я не хотел. Я совсем не хотел мебель оживлять. Я больше не буду, теть Ань.

Простите меня, пожалуйста. Я просто заклинания перепутал. Я еще их не до конца выучил. Мы этого еще не проходили…

Возможно он говорил бы еще, опасливо косясь на извивающуюся рунную указку, но Анна Николаевна прервала извинения одним вопросом:

— А чего же ты тогда хотел? — она с подозрением смотрела на ежащегося мальчика.

— Черепашку оживить, — грустно сказал Паша и уронил слезинку.

— Какую еще черепашку? — Анна Николаевна растерялась. Черепашки воспитательным процессом предусмотрены не были.

— Мою, — теперь Паша уже плакал в голос. — Она умерла… я нашел заклинание оживления… Но она так и не ожила, сколько я ни старался…

— Так ты перепутал заклинания. — Анна Николаевна строго смотрела на племянника. — Явно вместо заклинания оживления мертвых ты использовал заклинание оживления неживого. Чему вас только в школе учат! — тут она спохватилась, что данные заклинания вообще не входят в школьную программу и, более того, ограничены в использовании специальным Постановлением Совета Безопасности при ООН. — Ты где это заклинание нашел?

— В книжке… у вас в шкафу… — мальчишка размазывал по щекам слезы и сопли. — Такая… в коричневом переплете… с картинками…

Анна Николаевна похолодела. Хорошо еще, что племянничек не добрался до других заклинаний в этой книге, некоторые из них были опасны, смертельно опасны. Бывшая учительница, а ныне пенсионерка, уже благосклоннее смотрела на мальчика, благодарная уже за то, что он не натворил больших бед.

— Где там твоя черепашка? — поинтересовалась она.

Мальчишка метнулся в комнату и быстро вернулся, неся на ладони маленькую черепашку. Анна Николаевна осмотрела внимательно панцирь, поводила пальцем по хитрому рисунку. Черепашка не отзывалась, даже не высовывала голову. «Дохлая» — подумала бывшая учительница. — «Жаль, но оживить нельзя».

— Паша, хочешь я тебе объясню, чем отличаются заклинания, которые ты перепутал? — нежно пропела Анна Николаевна, стараясь отвлечь мальчика от мертвой черепашки.

— Ага! — он с энтузиазмом шмыгнул носом.

— Прекрасно! Смотри! — Анна Николаевна щелкнула пальцами. На кухонном столе появился большой дождевой червяк и лениво замер на цветастой клеенке.

— За счет чего передвигаются живые существа? — строго спросила бывшая учительница племянника.

Тот только помотал головой в ответ, демонстрируя вопиющие пробелы в образовании. Анна Николаевна оживилась. Она ведь была учительницей и любила учить. — Не знаешь? Понятно. Тогда смотри! — указка свистнула, вонзаясь острием в стол рядом с червяком. Несчастное животное нервно задергалось, пытаясь уползти от опасного предмета. Извиваясь, червяк переместился на несколько сантиметров и опять замер. — Понял теперь? — вопросила Анна Николаевна. Мальчишка опять отрицательно помотал головой. Указка еще раз свистнула, вонзаясь в стол рядом с червяком. Издерганный дождевик переместился еще немного к краю стола, свалился и исчез, не долетев до пола. Паша радостно вскрикнул:

— Я вспомнил! Вспомнил! Нам на биологии рассказывали! За счет сокращения мускулов! — он был горд своими знаниями.

— Правильно, — удовлетворенно кивнула Анна Николаевна. — А неживые? Вот тот же стол, например?

За счет чего он перемещался? Мускулов-то у него нет.