Мерцание золотых огней

Григорий скрипнул зубами, отпустил руку Раисы, плюхнулся на стул.

- Мама, вы опять ругаетесь? - спросила Юля.

- В последний раз, доченька, - Раиса подбежала к малышке, присела перед ней на корточки, обняла девочку, уткнувшись губа ми в мягкие, чистые локоны.

- Значит, больше не будете? - сказала Юля, обнимая мать. - А то мне уже надоело, что вы все ругаетесь и ругаетесь.

- Больше не будем, - с трудом выговорила Раиса. Слезы души ли её. Прости, доченька, но я... я сегодня уезжаю. Ты пока по живешь с папой, а потом...

- Куда ты уезжаешь, мамочка? Ты ведь летом уже ездила в отпуск, а мы с папой были дома.

- Я уезжаю в Москву, Юля... Ты поживешь с папой, а потом я тебя заберу к себе. Ты хочешь жить в Москве? Там есть Кремль, и часы на башне...

- Ну конечно, мама! И я, и папа. Ты поезжай, а мы с папой потом приедем к тебе. И будем все жить в Москве. И я там буду ходить в другую школу, а то мне здесь уже надоел Стас Котов, он все время пристает и дергает за волосы. Такой дурак, прямо ужас!

Раиса всхлипнула, целуя волосы девочки и жадно вдыхая их чистый, детский запах.

- Нет, доченька, мы там будем жить без папы... Понима ешь... мы с ним расстаемся.

- Как это - без папы? - Юля уперлась ладошками в плечи ма тери, отодвигая её от себя. Голубые глазенки смотрели внима тельно и настороженно. - Я без папы никуда не поеду. Все же го ворят, что я папина дочка, ну сама подумай, мама, и ты же так всегда говорила.

- Потом я тебе все объясню, моя хорошая. Потом, ладно? А сейчас - до свидания. Жди, я скоро за тобой приеду.

- И за папой?

- Нет, за тобой...

Юля нахмурилась, опустив голову, минуты две соображала, что бы это могло значить, потом посмотрела на отца, сидящего за столом и побежала к нему.

- Папа! Почему мама так говорит? Я не хочу никуда ехать без тебя, я же папина дочка!

Григорий подхватил девочку на руки, прижал к груди. Слеза покатилась по его щеке.

- Ты никуда без меня и не поедешь, Юля. Разве я могу расс таться со своей папиной дочкой? Скажи маме, пусть она уезжает, если уж решилась на это.

- До свидания, мама, - Юля помахала ладошкой. - Приезжай скорее и привези мне побольше подарков.

Раиса тоскливо усмехнулась, надела пальто, взяла большую сумку и медленно пошла к двери.

У кондитерской фабрики на 40-й линии Раиса села в потре панный "Москвич", водитель которого согласился подбросить её к железнодорожному вокзалу "Ростов-главный".

Она с трудом сдерживала слезы, ибо понимала, что расстает ся с дочерью надолго. Володя не имел своих детей, и не хотел, чтобы в его московской квартире жили чужие.

Такова была плата за новую жизнь.

И она согласилась на это.

Раиса работала в букинистическом отделе книжного магазина неподалеку от площади Карла Маркса, там и познакомилась этой весной с лектором ЦК КПСС Владимиром Омельченко.

Выступая с лекциями во многих городах, Омельченко обожал заходить в книжные магазины, рыться в букинистических отделах, где время от времени попадались такие книги, которые в Москве днем с огнем не найдешь. А ещё там попадались красивые женщины, которые теряли головы, услышав предложение отужинать вместе с ним в ресторане гостиницы. Удивительно им было слышать простые и естественные слова о том, что важному чиновнику (ЦК КПСС!) скучно вечером в чужом городе и он будет весьма признателен прекрасной незнакомке, ежели она поможет ему скоротать этот ве чер в ресторане. Только в ресторане, только посидеть и погово рить. И - ничего больше! Отчего ж не согласиться, если человеку скучно и он ни на что больше не претендует? О том, что лектор удивительный собеседник, знающий такие тайны из жизни сильных мира сего, что дух захватывает, когда слушаешь, что от рестора на до гостиничного номера, где он только и может поведать оче редную увлекательную историю, (здесь говорить опасно, КГБ может прослушивать их столик!) очень близко, они не думали. Да и по том, возвращаясь домой, не жалели о том, что как-то неожиданно оказались в постели невысокого, полного златоуста. Ведь столько невероятных историй узнали, к такой жизни прикоснулись - до конца дней своих вспоминать можно.

Надо отдать должное Омельченко, был он не только хорошим лектором (в ЦК КПСС плохих не держали), но и отменным психоло гом, когда выбирал книги и женщин.

Раиса недолго раздумывала над его предложением провести вечер в ресторане гостиницы "Ростов", где остановился лектор. Несколько пикантных историй из жизни членов Политбюро, расска занных на ушко аппетитной зеленоглазой блондинке, сделали свое дело. Однако, потом наотрез отказалась подниматься в его номер. Владимир Васильевич поначалу не слишком огорчился, удовольство вавшись другой блондинкой, которую предложила бойкая дежурная по этажу, но очень скоро пожалел о том, что зеленоглазая так легко ускользнула от него.