Мерцание страз

Когда спускались по небольшой в четыре ступени лестнице в гардероб, бабушка Лизы жаловалась, что на лестнице она не видит из-за живота ноги, она вцепилась и в маму, и в перила, не переставая причитать и благодарить за помощь.

Галантный гардеробщик, в жилете, при бабочке, в белых перчатках как у фокусника с удивлением поднял бровь на Лизу с бабушкой, но ничего не сказал. Бабушка Лизы плюхнулась на лавку:

– Ох, хорошо, в фойе кресла такие мягкие, просиженные, мне нельзя на мягком сидеть, у меня спина. Раздевайтесь, запрели наверное, тут жарковато, и кто это догадался в подвале гардероб делать.

– Во дворце съездов тоже в подвале, – заметила мама.

– А это где?

– В Москве.

– Ах!.. – бабушка Лизы пренебрежительно махнула рукой, в том смысле, что нам и здесь неплохо, достала веер и стала им обмахиваться. Такой красоты Инесса ещё не видела.

– Да вы раздевайтесь, что вы одетые всё?

– Да, да, – кивнула мама. – Веер… Это же винтаж. Начало двадцатого или конец девятнадцатого?

– Бери ещё раньше… Как вас зовут?

– Розетта… Розетта Владимировна

– Какое совпадение! И мою бабушку Розой звать!

– Лиза! Помолчи!

– Нет. Это что-то необыкновенное, – мама не отводила глаз от веера. – Я не видела такого в жизни. В витринах музейных – да, но в жизни…

– Розетточка! Я коллекционирую веера. Этот – самый прочный и мой любимый.

– Надо бы подреставрировать. Кажется, вышивка вытерлась.

– Знаю, что надо. Но не доверяю, Розетточка, не доверяю. Разделись? Сдавайте! Какие у вас пуховики красивые! Белые. Белое плохой человек носить не станет. Пойдёмте. – руководила бабушка Лизы, и вдруг командным голосом добавила: – Инесса! Почему до сих пор не переобута?

Мама получила номерок из рук в белых перчатках:

– Надо же, – причёсывалась мама перед зеркалом. – С сентября тут Инесса занимается, а в гардеробе впервые, всё в раздевалке и в раздевалке у зала.

– Да. Тут гардеробщики видные. Из бывших хоккеистов. Видели же – челюсть у него вставная.

– Не заметила.

– Они все беззубые. Хоккеисты же. А у меня все свои зубы, все свои, кроме двух. – и бабушка Лизы оскалилась, как осёл в мультике про бременских музыкантов.

– А у деда нашего с двадцати пяти лет челюсть вставная, – рассмеялась Лиза.

Инесса снова чинно шла за руку с Лизой под присмотром мамы и бабушки, но поднявшись в фойе, они побежали к ёлке наперегонки: дети больше не слонялись, а вовсю водили хороводы.

– Надо же! – поджала губы Лиза и сжала обиженно руку Инессе. – Какое у тебя платье оригинальное!

Инесса улыбнулась. Нет, Лиза неплохая. И такие слова знает, прям как её мама говорит – «оригинальное».

– Это мама сшила, она у меня всё очень красиво шьёт.

– Но тут же картинка.

– Это она вышила на машинке, – Инесса дальше зашептала Лизе на ухо: – У мамы машинка за миллион тыщ, она сама по себе такие картинки строчит, по программе, а мама смотрит и всё.

– И пуховики тоже строчит сама?

– Да. Но пуховик мама вручную вышила.

– И пух настоящий?

– Нет, пальтишки наши не на пуху.

– На чём?

– Не знаю, забыла, как называется.

– А мы экипировкой торгуем. Сшить мало, главное – продать. У нас на рынке три точки. И костюм этот, в сэконде взяли, веришь? Всё никак костюм мой не выиграет. – вздохнула обречённо Лиза. – Гляди! Сейчас начнётся конкурс, хлопай мне, тут по хлопкам лучший костюм выбирают… В четвёртый раз без приза – обидно.

Дети в костюмах всё подходили и подходили под крыло Ледяночки – Лиза мрачнела. Инесса с удовольствием стала хлопать всем, а Лизе как можно громче, ну и любоваться на крылатую Ледяночку. В Шайбе Ледяночки – не внучки Льда, а зимние ангелы или феи. Инесса была счастлива, абсолютно счастлива: что не одна, что на ёлке, что скоро получит подарок и что билет подарил Ледик, а не как Лизе бабушка купила. И даже то, что Лизе всё-таки вручили подарок за лучший костюм, Инессу не расстроило. Если только чуточку. Да и то, потому что как минимум один костюм был лучше намного. Лиза погрозила кулаком смуглой красивой черноглазой девочке в костюме улитки:

– Ууу! Кристинка. С фигурки, – грозила кулачищем Лиза.

Глазастая девочка показала Лизе язык и очень похоже передразнила её.

– Дура. Завидует, – хохотнула Лиза. – Корова.

Ничего себе корова, подумала Инесса, девочка-то просто принцесса и такая тоненькая грациозная, как антилопа из мультика про злого султана-коротышку.

Они с мамой и сейчас частенько вспоминают тот рождественский день после ёлки… Мучная пыль сыпалась с деревьев при порыве ветра, солнце пробивалось сквозь стальную пелену мешков деда Льда – крылатая Ледяночка уверяла, что серые облака – настоящие мешки с подарками.