Мерцание (СИ)

- Значит так, Максимов. Сегодня в девять пятнадцать у меня назначена встреча с клиентом. Будешь на ней присутствовать. Иди, приведи себя в порядок и через... - Голубицкий взглянул на часы, - пятьдесят пять минут чтобы был здесь. Всё ясно?

- А о чём может пойти речь, Семён Григорич?

- Видимо, о смерти Торопова.

- Кого? - Иван впервые слышал эту фамилию.

- Литературного критика Торопова. Телевизор смотреть надо и книги читать, Максимов. Всё, свободен.

Слегка пристыжённый Иван покинул кабинет директора ЧСБ и осторожно прикрыл за собой дверь. Телевизор он почти не смотрел, а книги читал, но как-то бессистемно и урывками.

"Торопов, Торопов, - пытался он припомнить. Да, действительно, недавно в интернете он наткнулся на сообщение о кончине какого-то известного критика. - Наверное, это он и есть".

Войдя к себе в кабинет, он открыл шкаф и повесил светлый льняной пиджак на плечики, прошёл к столу, включил компьютер и, пока железо выходило на рабочий режим, сменил обувь. Несмотря на жаркую погоду, когда даже по утрам градусник не опускался ниже плюс двадцати пяти, в кабинете Максимова было прохладно и полутемно. Два больших окна прикрыты жалюзями, под потолком вовсю шипел мощный кондиционер, запрограммированный на включение в семь часов утра.

В комнате стояли два офисных стола, несколько железных шкафов для документов, маленький холодильник, два кресла, стулья, небольшой диванчик у стены и кадка с огромным - почти до потолка - фикусом. Соседний столик пустовал - напарник Ивана Сергей Гавриков на днях взял отпуск и отбыл в Грецию. Из горшка с фикусом торчала коктейльная соломинка, к которой скотчем Сергей приклеил бумажку с надписью жирным чёрным маркером: "Поливать 2 раза в неделю!!!".

Пиликнул монитор, извещая, что компьютер готов к работе. Иван достал из холодильника банку кока-колы и расположился за столом. Первые же запросы дали массу материала и ссылок. Иван вскрыл банку и углубился в чтение.

Торопов Борис Анатольевич, известнейший литературный критик и литературовед, специалист по литературе ХХ-ХХI веков, член многих литературных клубов, обладатель международных премий, участник симпозиумов и конференций... Много чего успел узнать Иван об этом человеке, прежде чем посмотрел на часы и, спохватившись, помчался к Голубицкому, на ходу надевая пиджак.

В приёмной по-прежнему было пусто - Нелли отсутствовала. Иван сунул голову в кабинет шефа:

- Семён Григорич, мне где подождать: в приёмной или...

- Подождать... - донёсся ворчливый голос. - Иди лучше встреть клиента внизу.

- Хорошо, а кто клиент?..

-----------

- Торопова Альбина Романовна, - открывая дверь и пропуская даму вперёд, представил посетительницу Иван.

Голубицкий вскочил, быстрым шагом обогнул гигантский стол и немного манерно пожал протянутую ему ручку. Возраст Тороповой Иван никак не мог определить. Вдова критика обладала такой внешностью, что ей с одинаковыми успехом и натяжкой можно было дать и двадцать пять, и пятьдесят пять. Если ей двадцать пять - то она быстро поистрепалась и состарилась, а если пятьдесят пять - то очень даже неплохо выглядит. Её немного броская, но не кричащая одежда тоже не давала никаких подсказок. Однако в ушах сверкнули радугой изящные золотые серьги с небольшими бриллиантами.

После дежурных приветствий, соболезнований и ничего не значащих замечаний Голубицкий решил перейти к делу:

- Так что же привело вас, Альбина Романовна, в наше частное сыскное бюро? Какие тучи над вами сгустились?

Торопова полезла в сумочку, достала пачку сигарет и, не спрашивая разрешения, закурила. Иван встал и принёс с журнального столика дежурную пепельницу.

- Как вы знаете, мой муж скончался десятого июня. Двенадцатого я его похоронила. Было очень много народа, пришли известные люди - писатели, поэты, критики, режиссёры, я получила массу соболезнований из-за рубежа от коллег и друзей Бориса, потом поминки в ресторане. Я дала несколько интервью, в которых отмечала...

- Документы о смерти получили, наследство открыли? - попытался вернуть разговор в деловое русло Голубицкий.

- Что?.. Ах, да-да, конечно. В этом плане всё нормально, наш семейный нотариус занимается этими вопросами, и, насколько мне известно, у него нет пока никаких трудностей с оформлением наследства...

- А что же вас тогда тревожит? Исчезли какие-то работы вашего супруга или нарушены его авторские права?

Голубицкий, невзирая на свою малопримечательную внешность - низкий рост, чрезмерная полнота, очки с большими диоптриями, больше похожие на толстые линзы увеличительного стекла, - умел строить беседу таким образом, что собеседник был вынужден следовать линии, которую выстраивал директор ЧСБ.

Торопова затушила сигарету в пепельнице и тут же закурила новую.

- Нет, ни то ни другое. Дело в том, что... я не уверена, что Борис умер от сердечного приступа.

- А что написано в медицинском заключении?

Женщина полезла в сумочку и достала сложенный вчетверо листок.

- Вот копия, возьмите.

Голубицкий развернул листок, быстро пробежал его глазами и передал Ивану: