Мерцающий пруд

В окнах Лордов было много огней, и их приветливый свет казался Лоре теплым и ярким. В доме Тайлеров огней было меньше, и светили они холодно. Ну вот, опять воображение, — укорила она себя и обратила внимание на огни далеко на вершине холма.

— Я вижу, у вас есть и другие соседи. Кто живет в доме на вершине? — спросила она.

Пальцы Уэйда отпустили ее руку, и она почувствовала, что он отдалился от нее, когда он снова заговорил: Ченнинги. Мы не общаемся с ними.

Она не стала расспрашивать, не это было важно в данный момент. Ее интересовали не соседи, а женщина, которая ждала своего сына с новой женой.

За время болезни Уэйда Лора обменялась с миссис Тайлер несколькими письмами. Она написала ей сразу, как только нашла адрес среди его бумаг, и миссис Тайлер ответила, выслав деньги и умоляя не жалеть средств на лечение сына. Кроме Лоры, некому было заботиться о нем, потому что в Пайнвилле не было второго доктора, не было поблизости и госпиталя северян, куда его можно было бы перевезти, или военного лагеря, куда она могла бы обратиться. Она написала в его полк, но письмо задержалось в пути, и ответ пришел, когда помощь уже не была нужна.

Поверхностная рана на плече зажила быстро и чисто, но состояние ноги пугало ее. Она знала об ужасах ампутации, если начнется гангрена. Но каким-то чудесным образом нога поправлялась сама собой, хотя долго еще он не сможет ходить без помощи костыля или палки.

Письма миссис Тайлер были краткие и слегка повелительные, но Лора чувствовала ее беспокойство и в ответ писала подробно и тепло. Она узнала, что миссис Тайлер не может сама приехать к своему сыну, потому что прикована к креслу-каталке. Позднее, во время выздоровления Уэйда, Дора спросила его о болезни миссис Тайлер, и он кратко объяснил ей, что его мать несколько лет назад упала с лестницы. За долгие дни, что она боролась со смертью за своего пациента, к Лоре вернулась способность чувствовать боль, и вместе с ней пришли нежность и жалость к Уэйду. Она быстро установила, что девушка, которую он звал в лихорадочном бреду, была его женой и умерла год назад. Тот факт, что он тоже перенес горе утраты, сблизил их. Уэйд нуждался в ней, он тянулся к ней и был более жизнерадостен в ее присутствии, и это усилило ее нежность, хотя в то же время она внутренне съеживалась, когда чувствовала, к чему это может привести.

Она никогда не пыталась представить себе Уэйда на месте Мартина, однако он именно это проделывал с ней и своей памятью о Вирджинии. Казалось, он радовался, когда обнаруживал новое сходство между ее нежностью к нему и нежным образом Вирджинии. Лора некоторое время боролась против этого, настаивала на том, что она не Вирджиния, что она не похожа на Вирджинию и что в его стремлении создать это сходство в мыслях кроется опасность для него самого. Но когда он тянулся к ней в отчаянии, она не находила в себе сил укорять его.

Молчание в экипаже стало гнетущим, и она с усилием вернула себя к нуждам настоящего времени. Лошади шли шагом, поднимаясь вверх по крутой дороге на вершину холма.

Она снова положила руку на левую ладонь Уэйда под меховой накидкой. Прикоснувшись к его руке, она почувствовала сквозь тонкие перчатки выпуклый шрам в том месте, где что-то проткнуло кисть много лет назад.

— Ты, должно быть, с нетерпением ждешь встречи с Джемми, — сказала она. — Я тоже. Думаю, что он ждет у входной двери, чтобы увидеть тебя.

Он зашевелился, убирая руку из-под меха.

— Джемми не проявляет своих чувств внешне, Лора. Он странный ребенок, как я пытался объяснить тебе. Совсем не похож на свою мать. Может быть, он тебя разочарует.

— Нет, — твердо заявила она. — Я рассказывала тебе о маленьком братеце, который умер несколько лет спустя после смерти моей матери. Джемми займет его место. Кроме того, вспомни, что в течение нескольких последних лет я была школьной воспитательницей и люблю детей.

Уэйд ничего не сказал. Он откинулся на сиденье, и она поняла, что он устал до изнеможения. Ужасно долгая поездка на тряском поезде с бесконечными остановками была изматывающей. Она должна Сейчас помолчать, Дать ему собраться с силами перед предстоящей встречей.

Она считала, что неправильно было не сообщать его матери об их женитьбе вплоть до самого отъезда. У Аманды Тайлер не было времени ответить. Но так хотел Уэйд. Прошлую ночь и сегодняшний день они провели в гостинице св. Николая в Нью-Йорке, и Уэйд послал на остров распоряжение, чтобы Питер встречал сегодня последний паром. Но он плохо чувствовал себя в гостинице, и задуманный отдых ему не помог.