Мерцающий мир

Когда Мирта-Мэй тихонько скользнула за дверь, я задумчиво присела на краешек кровати и растерянно посмотрела на свои ладони. Даже не верилось, что Комитет по своему желанию может запросто удержать в этом мире. Хотя мог быть и другой вариант — возвращение в мою реальность просто не возможно. Но, женская интуиция подсказывала, что в этой истории не все так гладко, как говорит Рикон Миро. Мой внутренний голос настойчиво призывал досконально разобраться в этом вопросе. В данный момент оставалось лишь только одно — мысленно пообещать себе, что непременно займусь этим, как только представиться такая возможность. Мои тяжкие размышления прервал деликатный стук в дверь.

— Маша, я принесла тебе некоторые вещи, — до меня донесся приглушенный голос смотрителя Общежития. — Можно войти?

— Да, входи, — крикнула я и вскочила с кровати.

Дверь распахнулась и на пороге замерла Мирта-Мэй, в руках которой была огромная стопка каких-то вещей.

— Я тут тебе принесла не только полотенца и постельное белье, а и некоторую свою одежду. Она чистая, — протараторила Мирта-Мэй, вываливая свою ношу прямо на кровать. — Просто я подумала, что тебе будет неловко надевать грязную одежду после душа…

Я растерянно разглядывала темные спортивного покроя штаны и такого же цвета футболку с длинными рукавами.

— Думаю, тебе подойдет, — пробурчала она. — Мы примерно одинаковой комплекции.

— Спасибо тебе огромное, Мирта-Мэй.

* * *

Как только за странной девушкой закрылась дверь, я в изнеможении опустилась на кровать и устало прислонилась к стене, закрывая глаза. Недавно перевалило за полдень, а в этот сумасшедший день уже столько всего случилось. Но самое главное — Комитет был очень странным, и даже невооруженным взглядом было ясно то, что они явно что-то скрывают. Я в сотый раз мысленно прокручивала сцену в кабинете Рикона Миро и, в конце концов, основательно утвердилась во мнении, что этот человек очень опасен и с ним лучше не шутить. Затем мои мысли перекинулись на Таиля и утреннюю безобразную сцену в его квартире. Я даже поверить не могла, что в этом странном мире людям и нелюдям даже нормально общаться разрешают.

Только сейчас до меня окончательно дошло, что Таиль сильно рисковал, когда поселил меня у себя. Видимо, Комитет — очень важная организация в этом городе. Как там его? То бишь, Киине, не спорю, странное название. Даже не верилось, что я так глупо попала в этот ужасный параллельный мир, населенный людьми, вампирами, питающимися энергией и еще кем-то похожими на рыжего Мирэля. Оставался еще мой адаптер, которого я увижу только завтра. Реакция моих новых знакомых на него определенно меня настораживала. События так стремительно развивались, что у меня закружилась голова, и в очередной раз во мне зародилось острое чувство одиночества в этом мире.

Я резко распахнула глаза и выпрямилась на кровати. Вокруг меня были лишь чужие холодные стены, а комната, в которую меня поселили, казалась серой и безликой. Чтобы как-нибудь сделать спальню своей и более обжитой, я решилась на небольшую перестановку мебели. Не теряя более ни минуты, тут же переставила стул к кровати, переложила на него вещи, одолженные Миртой-Мэй. Сдвинула в угол пустой платяной шкаф и перетащила тумбочку на бывшее место стула. Неожиданно я заметила стену, которую закрывала раньше тумба, обои были неряшливо оторваны от деревянной перегородки. Пришлось аккуратно заглаживать ладонью надорванный край, и уже подумывала вернуть тумбу на место.

Внезапно к моему огромному удивлению оттуда выпал прямоугольник из плотной бумаги, оказавшийся обычной цветной фотографией, и она явно была из моего мира. На меня смотрели большие темные глаза молоденькой девушки, одетой в белый сарафан и сандалии. Хрупкая девичья фигура была облита вечерними лучами закатного солнца, а невидимый ветерок разметал ее черные кудри по плечам и груди. Позировала она на знакомой набережной Ялты, а на заднем плане красовалось море и далекие крымские горы. Я в этот мир остро почувствовала тоску по своему миру, словно смотрела в маленькое оконце, но никак могла через него попасть домой. Ее пухленькие губы были растянуты в неуверенную улыбку, а на щеках затаились ямочки, и хоть улыбка была веселой, но от круглого загорелого личика все равно веяло грустью. На обороте фото было аккуратно выведено красивым женским подчерком "Лана, 2009 год, Крым".