Мерлин

Аврелий был мрачен; это впечатление усугубляли черные кудри, коротко подстриженные на римский манер, и темно-карие глаза, смотрящие из-под еще более темных бровей. У него был высокий, красивый лоб; хорошо очерченное гладкое лицо с правильными чертами покрыл плотный загар — свидетельство длительных путешествий.

Еще у него был меч Максима. Это клинок я видел маленьким мальчиком, когда Верховный правитель Британии недолго гостил у Эльфина. Но узнал его я сразу — тонкая сталь, бронзовая рукоять обмотана тянутым серебром и украшена мерцающим аметистом с резным изображением орла. Второго такого в мире нет.

Я примерно догадывался, как попал к Аврелию этот меч; меня больше удивляло другое — как его удалось сохранить. Пронюхай о нем Вортигерн или кто-нибудь еще — владельцу не жить. Старый Госселин спас мальчиков и меч и таким образом сберег больше, чем ведал.

Когда я вошел, Аврелий внимательно меня оглядел. Легкая брезгливость, исказившая его черты, показала мне, что молодой король отнюдь не рад внезапному вмешательству безумца в его планы.

Однако нам никуда друг от друга не деться. Никто не мог заменить мне его, а ему — меня. Все сходилось на нас. Я мог с этим смириться, а вот смирится ли Аврелий — предстояло узнать.

— Рад видеть наконец легендарного Мерлина, — дипломатично произнес Аврелий. — Ваша слава бежит впереди вас.

— Как и ваша, сир. — Я прибег к этому новомодному обращению, дабы показать, что поддерживаю его притязания на верховный престол. Глаза Аврелия зажглись от удовольствия.

— Неужто? — Он хотел услышать подтверждение из моих уст.

— Как же иначе? Вы сразили узурпатора Вортигерна и отомстили за смерть брата. Весь мир поет вам хвалы.

Сейчас станет ясно, годится ли он в верховные короли.

Аврелий улыбнулся, но покачал головой.

— Уж точно не весь мир. Я могу назвать многих, кто поет хвалы себе самому, хотя иные из них третьего дня ехали бок о бок со мной.

Не клюнул. Молодец, Аврелий! Сейчас закину новую наживку.

— Что вам до них? Не все ль равно, что думает горстка недовольных себялюбцев?

— Хотел бы я так легко от них отмахнуться! По правде говоря, Мерлин, мне нужны все недовольные себялюбцы до одного. Им решать: я или Хенгист. — Он внезапно широко улыбнулся. — Мой зад на троне или кровавого сакса. Хотелось бы верить, что бритты предпочтут мой.

— Мой король, у вас превосходный зад, — с притворной серьезностью подтвердил я. — Много лучше любого саксонского.

Мы оба расхохотались и подняли кубки. Пеллеас и Утер вытаращили глаза.

— Господин мой брат, — вмешался Утер, не в силах больше сдерживаться, — ты впервые видишь этого человека и уже поверяешь ему свои заботы.

— Впервые? Нет, Утер. Мне кажется, мы знакомы давным-давно. К тому же мы испытывали друг друга с тех пор, как Мерлин вошел в шатер. — Аврелий снова повернулся ко мне. — Я доверяю тебе, Мерлин Амброзий. Ты будешь моим советником... — (При этих словах Утер громко фыркнул и неодобрительно тряхнул рыжими кудрями). — Он будет моим советником, Утер! Мне нужен мудрый помощник, и не скажу, что от охотников нет отбоя.

Утер успокоился, но Аврелий, наоборот, разгорячился.

— Да, и еще двадцать человек ушли сегодня утром –- прямо из дозора. Мои соратники бросают меня, Мерлин. Я избавил их от Вортигерна, и теперь они обратились против меня.

— Сколько воинов осталось?

— Двести здесь, еще пятьсот следуют на расстоянии дневного перехода.

— Семьсот человек — не так много против Хенгиста.

— Да, — горько согласился Аврелий. — Причем половина из них — люди Хоеля, и скоро должны вернуться в Арморику.

— Это хуже, чем я думал, — произнес я.

Аврелий залпом допил мед и мрачно уставился в стол. Утер обречено заходил по шатру. Как же легко меняются настроения у молодых!

— Хотя не так плохо, как могло бы, — начал я. — У меня есть друзья на западе и на севере. Думаю, можно считать их вашими сторонниками.

— Север! — Аврелий стукнул ладонями по столу. — Клянусь жизнью, Мерлин, если север станет на мою сторону, юг и срединные земли последуют за ним.

— Запад — вот где главная мощь, Аврелий. Так было всегда. Римляне этого не понимали, потому и не смогли до конца завоевать наш остров.

— Запад? — презрительно фыркнул Утер. — Скотокрады и торговцы зерном!

— Так считали римляне, — отвечал я, — и где теперь их Рим?

Он наградил меня убийственным взглядом, но я продолжал:

— Поезжайте в Гвинедд или Диведд и убедитесь сами — кимры по-прежнему здесь. Здесь правят те, чей род насчитывает пятьсот, тысячу лет! И они сильны, как прежде, быть может, сильнее, чем при римлянах, ибо не должны платить подати и отдавать своих юношей на военную службу. Скотокрады и торговцы зерном! Силу королю дает не только оружие, но и зерно, и скот. Тот король, который это усвоит, станет Верховным.

— Золотые слова, Мерлин! Золотые слова. — Аврелий снова стукнул по столу. — Что ты предлагаешь? Едем сперва на запад? Или на север?

— На запад...

— Так едем скорей. Сегодня же! — Аврелий вскочил, словно хотел тотчас выбежать из палатки и запрыгнуть в седло.

Я тоже встал, но неторопливо, и покачал головой.

— Я поеду один.

— Но...