Мерлин

Я отчасти надеялся, что он вскоре остынет и все-таки избавит меня от тяжелой необходимости исполнять обещанное. Однако Утер так легко не отступал. Будь что будет — считал он — а там посмотрим.

Итак, подобрав плащ, я начал обходить костер по направлению солнца, держа над головой посох. На древнем наречии, тайном языке Ученого Братства, я произнес старинные слова, которые приподнимают завесу между этим и Иным Миром. В то же время я молился Господу Иисусу, прося у Него мудрости, чтобы правильно истолковать увиденное.

Я остановился, повернулся к огню и открыл глаза, чтобы заглянуть в горящие угли. Мне предстало дрожание пламени... жаркий багрянец... образы...

Женщина на крепостной стене, ее распущенные золотистые волосы плещутся на ветру, чайки с криком пролетают над ее головой, внизу неустанно бьется о берег море...

Белоснежный конь без всадника во весь опор летит вдоль речного брода, тяжелое седло с высокой задней лукой пусто, поводья болтаются, болтаются...

Желтое облако наползает на склон холма, на котором лежит побитое воинство, копья ощетинились порослью молодых ясеней, вороны пируют мертвечиной...

Невеста одиноко рыдает в пустом дворце...

Епископов и монахов ведут в оковах средь развалин покинутого города...

Высокий человек плывет в челне по заросшему тростником озеру, солнце сияет на его золотых волосах, глаза прикрыты, руки сложены на коленях...

Саксонский боевой топор подрубает корни древнего дуба...

Люди с факелами несут свою ношу на высокий погребальный курган, окруженный огромным каменным кругом...

Черные псы лают на белую зимнюю луну...

На снегу голодные волки рвут в клочья своего же собрата...

Человек в шерстяной монашеской рясе крадется по пустой улице, опасливо глядя через плечо. Он взмок от страха, в руке у него сосудец, какие священники используют при помазании...

Над залитым кровью алтарем пылает Христов Крест...

На укромной лесной поляне лежит в высокой траве младенец, он кричит, алая змея обвила его крохотную ручонку...

Образы понеслись стремительно, утратив связность. Я закрыл глаза и поднял голову. Я не увидел ничего, что могло бы помочь Утеру. Когда я снова открыл глаза, мне предстало странное зрелище.

Невиданная прежде звезда, ярче всех прочих, небесным маяком горела на западном крае неба.

В этот же миг на меня снизошло пророческое вдохновение.

— Зри, Утер! — вскричал я громко и властно. — Гляди на запад и дивись: новая звезда сияет сегодня на Божьем небе, вестница событий ужасных и чудных. Преклони ухо свое, если хочешь узнать, что станется с королевством.

Воины, стоявшие вокруг, тоже увидели звезду и подняли крик. Кто-то молился, кто-то сыпал проклятиями или осенял себя от зла. Однако я смотрел лишь на звезду, которая росла, разгоралась и вскоре уже сияла, подобно второму солнцу. Длинные тени пролегли по земле, лучи ее протянулись на восток и на запад. Теперь она представлялась мне разверстой пастью яростного, неуязвимого дракона.

Утер привстал с кресла, лицо его озарил неземной свет.

— Мерлин! — крикнул он. — Что это? Что это значит?

При этих его словах я затрепетал всем телом и, шатаясь, оперся на посох. Внезапное горе охватило меня, пронзило до самого сердца. Ибо я понял значение того, что увидел.

— За что, Великий Свет! — вскричал я. — За что я родился на такую муку?

И с этими словами я рухнул на колени и зарыдал.

Утер подошел и опустился на колени рядом со мной. Он положил руку мне на плечо и ласково прошептал:

— Мерлин, Мерлин, что стряслось? Что ты увидел? Ответь, заклинаю.

Когда я вновь обрел голос, то поднял голову и взглянул в его встревоженные глаза.

— Утер, ты здесь? Приготовься, — с рыданиями вымолвил я. — Горе нам всем: брат твой мертв.