Мерлин

— Разве ты не понимаешь, брат? Лондонцы начнут думать, не зря ль они от нас отвернулись. В ожидании моего ответа страх их будет возрастать. Они станут бояться моего гнева, страшиться худшего. Когда же я наконец появлюсь, они постараются меня задобрить — раскроют ворота, принесут богатые дары. Короче, встретят меня со всем смирением, радуясь в душе, что я не сровнял их город с лицом земли. Прав я, Мирддин?

— Так все и есть.

— Что до остальных королей — отпустив их сейчас, я спасаю свое достоинство.

— Именно.

Утер по-прежнему пребывал в тумане.

— Не понимаю, как это.

— Половина королей меня оставила, — сказал Аврелий, — а вторая жалеет, что не последовала за ними. — Он пережимал, но не очень сильно. — Ладно, пусть идут все. Я пошлю их известить, чтоб пришли ко мне в Лондон на рождественскую службу. Они придут, и народ увидит, что ко мне на поклон явились все короли Британии в великолепном убранстве. О, это будет великолепное зрелище!

— Если ты не ответишь на обиду, это сочтут за слабость.

— Нет, брат, я покажу свою силу тем, что не отвечу. Воистину силен тот, кто удерживает руку, способную нанести удар.

Я знал, что все не настолько просто, но, коль скоро Аврелию представилось так, то в конечном счете так может и получиться. Дай-то Бог! В любом случае он ничего не теряет от промедления, а у вождей появляется время на размышления. Кроме того, с беспокойными властителями, такими, как Горлас или его друзья, Моркант, Коледак и Дунаут, легче вести дело по одиночке; не чувствуя поддержки других смутьянов, они станут покладистее.

Утер стоял на своем:

— И что мы будем делать, ожидаючи? Куда подадимся? Стоит ли напоминать, братец, что нам с тобой негде приклонить голову?

— Ждать придется не так долго, — быстро вмешался я, — и есть много мест, где вас рады будут принять. Можно вернуться в Диведд или...

— Нет, — твердо ответил Аврелий, — мне не следует селиться ни у одного из королей. Надо искать что-то еще.

— Где же это будет? — полюбопытствовал Утер. — Не в Лондоне же!

— Предоставьте это мне, — молвил я. — Есть место, где вас примут сообразно вашему сану и окружат роскошью.

Утер поднялся. Его устроил мой план или, по крайней мере, прельстила перспектива ничего больше не решать до завтрака. Он направился в свой шатер, я тоже встал.

— Мерлин. — Аврелий подошел и взял меня за плечи. — Я упрям и необуздан, но ты — сама выдержка. Спасибо за терпение, друг. И за мудрый совет.

Верховный король по-братски меня обнял и вышел объявить своим вождям, что они могут возвращаться домой на время страды, а он приглашает их всех в Лондон на Рождество, когда и примет корону.

— Рождество, это когда? — спросил Кередигаун.

— Зимний солнцеворот, — отвечал Аврелий.

— А где вы будете до той поры, государь? — спросил Теодриг. — Куда отправитесь?

— Я еду с моим мудрым советчиком. — Аврелий с улыбкой заговорщика повернулся ко мне. — Время до восшествия на престол я проведу в молитве, бдении и слушании благочестивых наставлений.

Эти слова ошеломили всех не меньше, чем если бы Аврелий объявил о решении отречься от престола и принять постриг. Вожди переглядывались и говорили, что в жизни ни о чем подобном не слыхивали. Аврелий оставил их в растерянности хлопать глазами.

— Я призову вас, как приблизится время, чтобы вы были готовы явиться ко мне со всей учтивостью. — С этими словами он вернулся в шатер, а они остались смотреть ему в спину.

Более царственного жеста придумать было невозможно.

Глава 9

Разумеется. мне следовало видеть яснее. Надо было догадаться, к чeму все идет. Различить очертания, которые принимало грядущее.

Взор мой был по-прежнему ясен, я мог бы уберечь Аврелия. И главное, я должен был узнать за происходящим руку Морганы, направляющей мир по угодному ей пути. Все это я мог бы увидеть и понять.

Мог бы... Пустые, ненужные слова. Как горек их привкус на языке. Произнося их, ощущаешь во рту желчь и пепел. Да, я виноват во всем.

Аврелий был так счастлив, так уверен в будущем. А я был так рад провести эти месяцы у Аваллаха и снова увидеть Хариту, что и не стремился заглянуть дальше. Не чувствуя угрозы, я позволил событиям развиваться своим чередом. В этом была моя ошибка.

По правде сказать, я боялся Морганы, за что и поплатился.

Из Лондона мы направились в Инис Аваллах, загадочный Стеклянный остров древности, во дворец Аваллаха. По дороге мы останавливались, и везде нас встречали с почестями — весть о разгроме Хенгиста облетела землю, ею был пронизан воздух.

С Гвителином и его монахами мы распрощались в Аква Сулис, но Давида я уговорил поехать с нами и заняться наставлением Аврелия. Его не пришлось долго убеждать — он и сам был рад-радехонек повидать Хариту и Аваллаха.

Какая же это была встреча! Они бросились друг другу в объятия, и счастливые слезы покатились по их щекам. Думаю, они уже не надеялись свидеться, ведь столько лет прошло! Однако, как это случается с истинными друзьями, их взаимная любовь ничуть не потускнела от времени, и через миг после первых приветствий уже казалось, что разлуки не было вовсе.