Меркнущий свет

— Чем могу вам помочь, констебль? — спросил он, подумав, что пусть уж это будет какое-нибудь чертовски важное дело, раз он отрывает его от голого тела констебля Ватсон.

— Э-э… сэр… У нас тут труп, вроде как… не…

— Я сейчас не на дежурстве.

Констебль Ватсон издала звук, обозначавший, что да, так оно и есть, черт возьми, но полицию Грэмпиана это не волнует.

— Да, понятно, но все свалили на какой-то пожар, а у нас тут нет старшего офицера, чтобы вести расследование, и криминалистов нет, и вообще ничего!

Логан выругался в подушку.

— О’кей, — сказал он наконец. — Где вы?

Дверной звонок опять зазвонил.

— Э… это…

Твою мать…

Кряхтя, помятый и небритый Логан выбрался из постели, натянул на себя какую-то одежду, потом выглянул на лестницу. На верхней ступеньке стоял констебль Стив, прославившийся исполнением стриптиза под квиновскую A Kind of Magic[3].

— Простите, сэр, — промямлил он робко. — Тут прямо через дорогу. Женщина, голая. Выглядит так, будто ее забили до смерти…

И все мысли о том, как бы успеть повеселиться в оставшиеся несколько часов, мгновенно вылетели у Логана из головы.

В четверть третьего утра в среду гавань была почти пустой. В свете уличных фонарей серые гранитные здания выглядели неестественно, их очертания растворялись в моросящем дожде. Громадное грузовое судно, выкрашенное в ядовито-оранжевый цвет, стояло на приколе напротив въезда на Маришаль-стрит в ярком сиянии своих огней. Логан и констебль Джейкобс повернули на Шор-лейн. Это была узкая улочка с односторонним движением в самом сердце квартала «красных фонарей» Абердина: с одной стороны — пятиэтажная стена грязного гранита и темных окон, с другой — куча разномастных домишек. Даже в это ночное время запах здесь стоял весьма специфический. Три дня проливных дождей и последовавшая за ними неделя ослепительного солнца забили ливневые колодцы ароматно гниющими утонувшими крысами. На стенах висели фонари, большинство которых были разбиты, а оставшиеся выглядели как крошечные островки желтого света в безбрежном море тьмы. Под ногами скользил мокрый булыжник. Констебль Стив и Логан подошли к небольшому темному пятну, над которым сидела на корточках женщина-констебль, внимательно рассматривавшая что-то белое, лежавшее поперек тротуара. Труп.

При звуке их шагов женщина встала, направив свет электрического фонаря прямо им в лицо.

— О-о… — сказала она без особого энтузиазма. — Это вы. — Отступив назад, осветила обнаженный труп.

Это была женщина: лицо разбито, в синяках и кровоподтеках, один глаз заплыл и был почти закрыт, нос расплющен, скула и челюсть сломаны, зубы выбиты. Кроме ожерелья из темно-красных синяков, на ней ничего не было.

Она была не первой молодости: толстая белая плоть ее бедер была покрыта апельсиновой коркой целлюлита; живот, весь в растяжках, смахивал на песчаные дюны и кое-где был покрыт короткой грубой щетиной: последствия многочисленных эпиляций самодельным бразильским воском. Молочно-белая кожа над левой грудью была украшена чем-то вроде герба из розы и окровавленного кинжала, татуированная кровь не смывалась даже дождем.

— Господи, Рози, — сказал Логан, становясь коленом на холодный, мокрый, мощенный булыжником тротуар, чтобы лучше ее разглядеть. — Какая сволочь это с тобой сделала?

— Вы ее знаете? — сказала недружелюбно смотревшая на него женщина-констебль. — Вы один из ее постоянных?

Логан не обратил на нее внимания:

— Рози Вильямс. Она работала на этой улице, сколько себя помню. Ее то и дело забирали за то, что она приставала к мужчинам. — Он протянул руку и потрогал пульс на шее.

— Хотите — верьте, хотите — нет, но мы это уже делали, — сказала женщина-констебль. — Мертвее не придумаешь.

Мелкий дождик приглушал звук пьяных голосов, доносившийся откуда-то из доков.

— Криминалисты? Следователь из прокуратуры? Дежурный врач?

Женщина-констебль фыркнула:

— Это вы так шутите, что ли? Они там все на этом пожаре, черт бы их побрал. Это ведь важнее, чем какая-то несчастная телка, которую забили до смерти. — Она сложила на груди руки. — Даже нормального следователя прислать не могли, придется обходиться вами.

Логан стиснул зубы.

— Вы хотите что-то сказать, констебль?

Он подошел к ней так близко, что почувствовал в ее дыхании застарелый запах табачного дыма. Она пристально смотрела на него — лицо как застывшая раздраженная маска.

— Как дела у констебля Мейтлэнда? — Голос ее был холодный, как труп, лежавший у ее ног. — Он все еще жив?

Логан хотел ответить, но прикусил язык. Он был старшим по званию, и это была его обязанность — вести себя по-взрослому. Но что ему на самом деле хотелось сделать — это найти одну из этих грязных, гниющих, раздутых крыс и сунуть ей прямо в…