Меридон

Они ничего не могли понять. Они ведь были уверены, что я – дичь. Видели, что я честно тасую, а потом видели, как сняли колоду. И верили, как многие дурни до них, что снятое нельзя подтасовать.

Я раздала последние карты. Капитан Томас взял взятку, она была у него третьей. У Уилла было пять, у Боба Редферна три, у меня две. Уилл, без сомнения, играл отвратительно; с теми сдачами, которые я ему обеспечила, он должен был нас по полу размазать.

– Я выиграл! – сам себе не веря, сказал он.

Боб Редферн побелел, в свете свечей на его лбу блестела испарина. Он подтолкнул тяжелую грамоту Широкого Дола по столу в сторону Уилла. Я пододвинула ему расписку на свою ферму, бумаги на клуб и расписки Редферна.

– На сегодня все, джентльмены! – сказала я.

Голос мой прозвучал высоковато, я сделала глубокий вдох и вонзила ногти в ладони, держа руки под столом. Я еще не ушла с арены. Потерла подбородок, словно ощупывая утреннюю щетину.

– Я выиграл и проиграл собственность, и свою тоже проиграл! Отличная ночь! Уладим все сегодня же, Уилл.

Капитан Томас слабо улыбнулся.

– Я вас навещу, – сказал он. – Где вы остановились?

– Хафмун-стрит, – правдоподобно ответила я. – Сразу за углом, у капитана Кернкросса, в номере 14.

Он кивнул.

– Навещу вас вскоре после полудня, – сказал он. – И лорда Перри приведу. Нам всем нужно уладить дела после нынешней ночи!

Вокруг стоял гул голосов.

Я улыбнулась всем.

– Суровая ночка у меня выдалась за карточным столом! – сказала я. – Не часто приходится играть в такой компании. Завтра вечером вернусь, если можно.

– Будем очень рады вас видеть, – любезно отозвался капитан Томас.

Его яркие глаза над закрученными усами смотрели холодно.

– Играть мы всегда садимся около полуночи.

– Великолепно, – сказала я.

Уилл поднялся, усталый, как выигравший боксер на открытом ринге.

– Мой плащ, – сказала я стоявшему позади лакею.

Уилл сунул драгоценные документы в карман сюртука и положил прочие бумаги и гинеи сверху.

– Завтра все уладим, – сказал капитан, следя за каждым его движением.

– Я не спешу, – солгал Уилл.

Он шагнул к двери, глядя на меня. Подошедший лакей накинул мне на плечи плащ. Я подобрала шляпу, которую отбросила во время игры, пригладила кудри и надела треуголку.

– Отличный вечер! – сказала я. – Благодарю вас обоих.

Я шагнула к двери.

Повернуться к этим двоим спиной было все равно что отвести глаза от змеи. Я была уверена, что как только я перестану на них смотреть, они на меня бросятся.

Я сделала два шага к дверям, Уилл уже был снаружи и начал спускаться по лестнице, я шагнула на порог и вышла. Спускалась я, останавливаясь на каждой ступеньке, нарочно замедляясь, заставляя себя ступать осторожно, как ходят пьяные.

– Спасибо, добрый человек, – сказал Уилл, пока привратник возился с засовом.

Он мешкал, словно нас хотели задержать. Задержать перед запертой дверью, пока нас догонят.

Я быстро оглянулась. Редферн и Томас стояли на верхней ступеньке лестницы, глядя на нас.

Я почувствовала, как горло мое сжимается от страха.

– Доброй ночи! – крикнул Уилл.

Голос у него был уверенный.

Я не решилась говорить, я просто помахала, всей душой надеясь, что лицо у меня не слишком бледное.

Последний засов был отодвинут, привратник распахнул дверь, и внутрь полился серый утренний свет и чистый холодный запах весеннего утра.

Мы вышли, держась за руки, на тихую улицу.

Солнце еще не встало, был тот бледный перламутровый утренний час, что наступает между тьмой и рассветом. Я взглянула на Уилла; лицо его бороздили морщины, словно он постарел на десять лет. Я знала, что мое собственное лицо тоже выцвело от напряжения, под глазами лежали тени.

– Мы выбрались? – очень тихо спросил меня он.

– Думаю, да, – сказала я.

Мы прошли пять шагов от двери клуба.

И тут нам в спину закричали:

– Эй! Эй! Майкл! Вы забыли трость! Вернитесь!

– Бежим! – сказал Уилл и схватил меня за руку.

Стоило нам пробежать несколько шагов, я услышала, как за нашими спинами кричат, сбивчиво велят нас отрезать от улицы. Мы помчались за угол на Керзон-стрит. Улица была совершенно пуста и тиха.

– Черт! – сказал Уилл.

– Туда! – быстро бросила я и потащила его по улице вдоль стены, надеясь, что нас скроет тень.

В переулке за нами слышался грохот сапог по брусчатке, потом они остановились, и громкий голос закричал:

– Туда! Они побежали туда!

Я поняла, что нас заметили.

Я потащила Уилла через дорогу и нырнула на Куин-стрит. Оглянулась. За нами бежали пятеро, немножко медленнее нас, и фора у нас была. Но капитан Томас понемногу нагонял, он был в хорошей форме. А я уже задыхалась и чувствовала, как слабеют колени.

Мы молча бежали по Куин-стрит, они отставали ярдов на сто.

Я не могла поверить, что на пути нет ни освещенных дверных проемов, ни экипажей, ни припозднившихся гуляк, даже простых свидетелей. Не было никого. Мы с Уиллом были вдвоем против пяти негодяев, и в кармане у Уилла лежали документы на Широкий Дол.