Мэри и ведьмин цветок

Дальний свист над деревьями. Словно ветер в вышине.

«Странно, – подумала Мэри, – ветра же нет. Должно быть, собирается гроза. Какая жалость, ведь завтра мы с Тибом хотели…»

Свист повторился, на этот раз ближе и ниже.

Пронзительный свист, вслед за ним шелест пробежал по листьям девичьего винограда, как будто великан провел по стене громадной ладонью, а окна задребезжали.

Мэри застыла, по коже побежали мурашки.

И тут раздался крик.

Глухой удар, крик прервался, словно тот, кто кричал, прикусил язык.

Наступила тишина.

И пока Мэри, не сводя глаз с окна, медленно садилась в кровати, кто-то поскребся о подоконник.

Мэри замерла от ужаса, потом медленно-медленно протянула руку к ночнику.

Она нащупала в темноте выключатель, глубоко вдохнула и нажала кнопку. Комнату озарил свет, а черное небо за окном будто отодвинулось. Однако что-то – еще чернее ночи – двигалось за стеклом. Что-то стучалось и царапалось в окно. Вспыхнули два зеленых глаза…

Со вздохом облегчения Мэри бросилась к окну.

– Тиб! Тиб! Ой, Тиб, как же ты меня напугал!

Мэри распахнула раму, и маленький черный кот скользнул в комнату. Не обращая внимания на Мэри, он замер посредине ковра: хвост трубой, шерсть дыбом, глаза словно огни светофора.

Мэри наклонилась к коту:

– Тиб, что с тобой? Что случилось?

Однако кот не обращал на девочку никакого внимания. Шерсть стояла, словно щетка для чистки камина, зеленые глаза не отрывались от окна. Мэри потушила свет и выглянула в темный сад.

За лужайкой смутно высились деревья. Низкие облака разошлись, чтобы показать кусочек чистого неба, усыпанного звездной пылью. В воздухе не ощущалось ни ветерка. С третьего этажа на лужайке внизу не было видно никакого движения.

Порыв ветра, только и всего.

А удар? А крик? Мэри закрыла окно, подхватила Тиба и принялась гладить сердито встопорщенную шерстку. Наверное, коты подрались. Когда коты дерутся, они ужасно вопят. Может быть, пришел Гиб, и они повздорили. Даже близнецы порой не ладят. Дженни и Джереми так вечно ссорятся.

– Завтра мы разыщем его, и вы помиритесь, – сказала Мэри Тибу.

Потом она забралась под одеяло, и Тиб, замурлыкав, свернулся калачиком рядом с ней.

Когда они устраивались на ночь, Мэри пришла в голову одна мысль.

– Тиб, – прошептала она в бархатное ушко, – как ты умудрился забраться на мой подоконник?

Однако кот, зарывшись носом в согнутые лапы, ничего не ответил.

Глава 3 Рано-рано поутру

И снова утро выдалось серым. Тучи, которые ночью разошлись, позволив звездам так красиво проступить на небе, снова набрякли над садом, и георгины поникли в неподвижном воздухе тяжелыми головками.

Мэри разглядывала их из окна столовой, темно-алые на фоне кипарисовой аллеи. Тиба, который спустился вместе с ней, георгины заботили мало. Он потребовал – и получил – блюдце молока. Мэри от всего сердца надеялась, что Тиб закончит завтракать до прихода мисс Маршбанкс. Бабушки Шарлотты Мэри не боялась, к тому же та всегда завтракала в спальне.

– Тиб, пожалуйста, скорее, – прошептала Мэри.

Однако кот с удовольствием лакал молоко и не собирался ни из-за кого спешить. Крошечный розовый язычок деликатно и бережно собирал молоко с самого края блюдца. Примерно четверть каждого глотка, с тревогой заметила Мэри, проливалась на пол.

В дверях раздался резкий голос мисс Маршбанкс:

– Доброе утро, милочка. Уже позавтракала?

Мэри подскочила на месте и обернулась.

– Доброе утро, мисс Марджорибанкс. Нет, еще нет.

– Маршбанкс, – резко поправила пожилая леди. – Что ж, садись. Позавтракаем вместе.

Очевидно, ни кота, ни блюдца мисс Маршбанкс не заметила. Быстрой походкой она направилась к столу. Обычно во всех ее движениях, равно как и в словах, сквозила решительность и уверенность в себе. Однако сегодня Мэри заметила в ней необычную скованность. Пожилая леди очень осторожно опустилась на стул. Затем налила себе чая, и они приступили к завтраку.

Внешностью и манерами компаньонка бабушки Шарлотты разительно отличалась от своей старинной подруги и нанимательницы. Она была маленькая и худенькая, но при этом проворная, решительная, не привыкшая лезть за словом в карман, и к тому же – надо признать – настоящая командирша. Она раздавала указания экономке, матери и дочери Бэнкс и местным торговцам. Она раздавала указания бабушке Шарлотте, особе пухлой и добродушной. Мисс Маршбанкс умудрялась руководить даже викарием Редмейнора; впрочем, на жену викария ее власть не распространялась. Мисс Маршбанкс не раздавала указаний садовнику Зеведею, потому что никогда с ним не встречалась: при ее появлении он сливался с пейзажем, словно зебра, олень или палочник. А еще Мэри сомневалась, что мисс Маршбанкс сумеет взять верх над ведьминым котом Тибом.

Тем временем Тиб завершил завтрак и привлек внимание мисс Маршбанкс, вежливо поблагодарив Мэри. Затем прыгнул на подоконник, где принялся как ни в чем не бывало умывать мордочку.

Мисс Маршбанкс вовсе не рассердилась, а глянула на кота опасливо, почти испуганно.

– Этот кот, – резко промолвила она, – не из нашего дома. Как он сюда проник?