Пока Бездна заговаривала мне зубы, я попытался вернуть контроль над телом. Конечно, меня волновала судьба и Макото, и Кицунэ…
— Не смей, — рыкнул я.
И меня затянуло под воду, словно щупальца схватили за ноги. Воздуха стало не хватать, словно сдавило что-то грудь. Однозначно, Тинаш был талантливым оракулом, если в его теле Бездна так сильна.
Она ответила заливистым смехом.
— И убили их твои последователи, — сипло выдохнул я.
Неожиданный вопрос застал врасплох, и у меня вырвалось:
— А разве всё иначе?
— О чём ты?
Я попытался повернуть шею, чтобы посмотреть на Хильду, но был словно парализован. Да и, судя по молчанию моих соратников, они не слышали разговора. Или выпали из этого времени.
Неужели рядом со мной предатели? Хильда бы не смогла, нет…
Пока всё звучало слишком правдиво.
Хитрость Бездны заключалась в том, что я не мог проверить её утверждения. Мог лишь сомневаться, строить догадки.
Ей нужно было моё отчаяние.
Я, наконец, ощутил в пальцах древко копья. Оказалось, моя рука давно сжимает его с такой силой, что мышцы едва не сводило.
Ну же, сильная воля!
— Я не служу ни Небу, — процедил я, хотя и понимал, что делаю только хуже, — Ни тебе.
Моя собеседница зашла с другой стороны.
Моя рука никак не поддавалась моей воле. Дерьмо нулячье, как же Губа сопротивлялся Бездне?! Как я в прошлый раз смог отвернуться?
А ведь я уже пятая ступень, намного сильнее, чем тогда.
— Тому нулю не жить.
Я вспомнил Мордаша, но одновременно с этим ощутил раздражение. Бездна начинала повторяться, и кажется, поток её доводов иссяк.
Небо… Бездна… Достало!
— Я думаю, — прошипел я, с усилием сдвинув копье уже на целый миллиметр, — что все вы мне до нуля! Я сам по себе…
— Пока мне с ним по пути… — медленно, но копье начало поворачиваться. Рука потихоньку начинала слушаться.
Моя рука остановилась. О чём это она?
— Ты про ангела? — чуть удивлённо спросил я, — Одним предателем меньше, другим больше.
Рука больше не слушалась, словно речь Бездны затронула моё сердце, посадила туда семя сомнения. А меня действительно зацепили её слова, только в душе разгоралось совсем не отчаяние.
— О чём ты, дерьмо нулячье?
— Тиохиль?! — округлив глаза, спросил я.
Бездна ещё что-то говорила, но я уже не слушал. Вместе с утробным рыком, рвущимся из горла, по спине побежали мурашки. Копьё проскребло древком по полу…
— Н-на-а! — я таранным пинком вмазал Тинашу по лицу, и, отлетев, тот проехался по стене, прокатился по полу и застыл в паре метров от нас.
— Спика?! — Хильда удивлённо смотрела на меня.
Такие же взгляды подарили мне остальные, и я сразу понял, что при разговоре с Бездной эффект ровно такой же, как при суде Неба. Время застывает.
— Тиохи-и-иль!!! — моё гортанное рычание эхом прокатилось под сводами храма.
Нет, это не отчаяние. Меня поглотила небывалая первобытная ярость, едва я осознал, что за враг там снаружи.
Убил его тогда, убью ещё раз.
Что-то тёмное коснулось моего сердца. Ярость, распаляемая огнём, но с чёрной сердцевиной.
Месть. Холодная, выношенная в глубинах души. И разгоревшаяся от одной искры.