Мера любви

Но не поступал ли он так же с теми, кого, по его словам, любил? Катрин не представляла, чем закончится их встреча, но если они оба живы, то они встретятся наверняка, иначе и быть не могло.

– Хорошо, – ответила она. – Как только встанете на ноги, отправляйтесь в Монсальви. Я дам вам письмо для аббата Бернара. Он управляет делами в наше отсутствие.

Раненый обрадовался, и Катрин показалось, что ее обещание исцелит его быстрее, чем все лекарства Готье.

Ванденес метался по двору, не находя себе места. При появлении Катрин он сразу же подбежал к ней.

– Теперь, я думаю, дело за правосудием?

– Правосудие? Не ваше ли, барон? Я в него ничуть не верю. Я от этого человека узнала все, что хотела, и даже более того. Я ему очень признательна. И должна вам сообщить, что отныне он находится под моим покровительством.

– Что это значит? – возмутился Ванденес.

– А то, что я запрещаю вам его трогать, в противном случае вы ответите не только передо мной, но и перед герцогом Филиппом, которому благодаря пленнику я, возможно, окажу большую услугу. Если он поправится, то ему предстоит дорога из Шатовиллена в Монсальви, да поможет ему Бог.

Барон расхохотался, хотя ему было явно не до веселья.

– В Монсальви? К вам? Волк в овчарне. Хороший же из него получится слуга! А ваш супруг…

– Мой муж знает людей намного лучше, чем вы себе это представляете, барон! Я бы очень удивилась, если бы он не взял его на службу. Что же касается наших земель в Монсальви, то там, уж поверьте мне, нет овчарни с блеющими ягнятами… Хромому там найдется местечко. А теперь, извините, я должна идти, мне нужно подготовиться к отъезду.

– Вы уезжаете? Куда?

Катрин еле сдержалась. Она умирала от желания послать к черту этого надоедливого малого. В глубине души она не могла простить ему осаду Шатовиллена. Он выстоял, это верно, но, будь он поэнергичнее, с имеющимися силами мог бы добиться большего. Однако он был близок ко двору, а она не знала, какие воспоминания сохранил о ней ее бывший любовник герцог Филипп, да сейчас и не время обострять отношения.

– Простите, что раньше я вам не сказала, – сменив гнев на милость, проговорила она, делая над собой усилие. – Я прибыла сюда с поручением. До сегодняшнего дня я не имела возможности его выполнить, но сейчас путь свободен, и я не могу более откладывать.

– В таком случае, каким бы ни было это поручение, вам нужна помощь. В стране неспокойно. Еще встретятся английские части, наемники. Ни о чем не спрашивая, я поеду с вами!

Молодая женщина покраснела до корней волос.

Несносная навязчивость! Собственное самодовольство мешало ему понять, что ей надоели его присутствие, настойчивые взгляды, притворная любезность.

Она уже собиралась дать выход своему гневу и высказать малоприятные замечания, как из комнаты вышел Готье.

– В таком случае, нам было бы глупо отказываться, – сказал он таким слащавым голосом, что вызвал неподдельное удивление Катрин. – Я думаю, выражу общее мнение, если скажу, что мы будем счастливы отправиться в путь под вашей защитой. Вы готовы отправиться послезавтра? Может, это недостаточный срок, чтобы подготовить к походу такую огромную армию?

– Нисколько, мой друг, нисколько, – ответил барон покровительственным тоном. – Я уже сейчас прикажу собираться и буду готов вовремя.

– Вы потеряли рассудок? – возмущенно прошептала Катрин, как только успокоенный барон удалился по коридору. – Из-за вас мне придется ехать с этим чванливым дураком, которого я терпеть не могу. И почему это послезавтра, если мы знаем, что…

– Мы этой же ночью покинем замок! – тихо заверил Готье. – Если госпожа Эрменгарда согласится сыграть с бароном комедию, у нас будет достаточно времени, прежде чем он заметит наше отсутствие. Он должен присоединиться к герцогу, а герцог находится во Фландрии. Он думает, что мы туда направляемся, и постарается нас догнать, двигаясь на самом деле в противоположном направлении.

Катрин посмотрела на своего конюха одновременно с восхищением и раздражением. Настало время стать самой собой. Если она не примет меры, этот парень скоро начнет диктовать ей, как поступать. Немного раздосадованная, она ответила ему со сдержанной улыбкой:

– Кстати, а почему вы против компании барона? То, что его общество меня раздражает, – это одна сторона вопроса, но, с другой стороны, он совершенно прав, говоря, что вокруг не все спокойно.

– Если хотите начистоту, госпожа Катрин, я не совсем доверяю сеньору де Ванденесу. Может, это из-за вас, но мне частенько казалось, что он мечтал о вечной осаде и, во всяком случае, не слишком старался ее снять. Видимо, жить рядом с вами ему очень нравилось.

Молодая женщина молчала, взвешивая каждое слово своего конюха. Они были созвучны ее собственным мыслям, в чем она не решалась признаться самой себе.

– Меня в вас раздражает, Готье де Шазей, что вы всегда правы! – вздохнула она.

И, подхватив шлейф платья, величественной походкой направилась к лестнице.

Под вывеской «Святой Бонавентура»