Ментаты Дюны

Во время битвы при Коррине Омниус поместил Гилберта вместе с другими людьми-заложниками в орбитальные контейнеры-ловушки. Если бы Армия джихада открыла огонь по крепости машин, многие тысячи ни в чем не повинных заложников погибли бы. Не способный перенести, что его драгоценному подопечному грозит такой риск, Эразм сделал машины уязвимыми, лишь бы спасти жизнь одному человеку – абсолютно нерациональное решение. Решение, продиктованное страстью? Даже Гилберт не до конца понимал причины действий робота, но был искренне предан любимому учителю.

И в свою очередь спас Эразма. Когда планету машин захватила Армия джихада, Гилберт спрятал сферу памяти, которая, собственно, и была Эразмом. В отчаянии использовав все свои человеческие умения, Гилберт вместе с группой сочувствующих машинам смог смешаться с другими беженцами.

И теперь, больше восьмидесяти лет спустя, Гилберт создал для себя совершенно новую жизнь, состряпал иную историю и никогда не рассказывал о прошлом.

– Когда ты позволишь мне провести эксперимент с Анной Коррино? – настаивал Эразм. – Она мне интересна.

– Разве тебе мало экспериментов на людях? Ты хвастал этим – сотни и тысячи субъектов.

– Но у меня никогда не было такого интересного объекта, как эта молодая женщина. Ее мозг похож на неразрешимую головоломку, и я должен с ней разобраться.

– Однажды ты сказал, что я твой самый интересный объект, – насмешливо заметил Гилберт. – Я тебе больше не интересен?

Робот помолчал, словно задумался.

– Ты ревнуешь из-за моего интереса к ней? Расскажи подробнее о том, что ты чувствуешь.

– Я не ревную – просто защищаю ее. Под моим присмотром Анна Коррино должна быть в полной безопасности. Если с ней что-нибудь случится, на школу ментатов обрушится гнев императора. К тому же я хорошо знаком с твоими экспериментами, отец. Очень большой процент объектов у тебя не выживал.

Он подошел к декоративному столику рядом с креслом, в котором любил читать, расставил фигуры для их обычной игры в пирамидальные шахматы.

– Обещаю быть осторожным, – настаивал робот.

– Нет. Я не могу подвергнуть опасности сестру императора. Я и без того рисковал, когда учил студентов твоим приемам так, чтобы меня не заподозрили в сочувствии машинам.

Робот был разговорчивее, чем обычно.

– Да. Я вижу растущую тень подозрения. Твои неловкие попытки выглядеть старше становятся все менее убедительными, а лет тебе все больше. Ты сам понимаешь, что придет время оставить эту школу. Тебе нужны новая личность, новая жизнь. Мы должны покинуть Лампадас – здесь уже чересчур опасно.

– Знаю…

Гилберт печально посмотрел на сферу, казавшуюся такой маленькой и хрупкой, такой бессильной по сравнению с величественным роботом, который некогда правил Коррином и расхаживал в великолепных одеяниях.

Эразм настаивал.

– Ты должен найти мне тело другого робота. Лучше, чем в прошлый раз. Мне снова нужна свобода передвижения, чтобы защищаться… чтобы я мог исследовать и учиться. В этом смысл моего существования.

Гилберт сел за шахматы и сделал первый ход, зная, что Эразм смотрит на него через шпионские глазки.

– У меня нет роботов, с которыми можно было бы работать. Батлерианцы заставили меня уничтожить все учебные образцы. Ты ведь знаешь это, сам видел.

– Да, видел. А ты как будто наслаждался этим погромом.

– Это была тщательно подготовленная видимость, чтобы обмануть Манфорда Торондо и его последователей. Не дуйся.

– Может, тебе принять больше учеников-тлейлаксов. Они сумеют создать синтетическое тело для моей сферы памяти. Это было бы интересно.

Гилберт тихо сказал:

– Я хочу помочь тебе, отец, в благодарность за все, что ты мне дал. Но сейчас нам нужно быть еще осторожнее. В свете новостей, которые я сегодня узнал, опасность значительно возросла.

Он знал, что робот соблазнится.

– Каких новостей? Я слушал все разговоры учеников и преподавателей.

– Я не сообщал об этом ученикам и наставникам, но слухи все равно скоро разойдутся. – Он подождал, пока Эразм покажет свой ход, потом послушно передвинул фигуру. – В укрытии нашли одного старика, сторонника машин, бывшего управляющего загонами с рабами, по имени Хорус Ракка.

– Я его помню, – сказал Эразм. – Хороший служащий, умел содержать рабов в порядке. Конечно, убил многих, но не больше других надзирателей.

– Так вот, оказалось, что ему удалось уйти с Коррина, как и нам. Известный Хорус Ракка сменил имя и жил новой жизнью в изгнании, все время притворяясь кем-то другим.

– Коррин был взят восемьдесят четыре стандартных года назад, – сказал Эразм. – У меня нет данных о продолжительности жизни людей – помощников машин, но Ракка наверняка старше лет на тридцать, не меньше. Сейчас он, должно быть, очень стар.

– Да, был стар, когда батлерианцы его нашли, – стар и слаб. Тем не менее они его казнили, публично сожгли живьем. Это открытие только разожгло пыл батлерианцев, они продолжат охоту. Пока не найдут последнего «апологета машин». И этим последним могу стать я.

Голос Эразма стал тревожным.

– Не позволяй им найти тебя – или меня.