Ментаты Дюны

– Отойди от края, – повторила Валя с тем самым особым оттенком в голосе. Это не была просьба, и Ракелла почувствовала, как сила слов завладевает ее телом. Она попробовала сопротивляться этой необычной силе – или тому, что казалось силой. Потом расслабила мышцы и просто стояла; она уже не хотела прыгать, но не была уверена, что хочет отойти от края.

Валя подошла ближе и тихо сказала:

– Ты нам необходима, Преподобная Мать. Нам с Доротеей отчаянно нужен твой мудрый совет.

– Мы ищем общую почву для созидания, – подхватила Доротея. – Обещаю, что мы ее найдем. Ты должна знать, что Орден сестер уцелеет.

На вершине утеса показались Фиелла и еще с десяток женщин, в том числе сестры с Салусы. Несмотря на холодный ветер, бушевавший здесь, Ракелла почувствовала тепло внутри. Слезы текли по ее лицу, и она не могла их остановить.

Но отказывалась отступить в безопасность.

– Чем вы можете убедить меня, что не возьметесь за старое, после того как уговорите меня отойти от края?

– Мы тебе клянемся, – сказала Доротея. – Ты слышишь правду в моих словах.

– Клянусь, что после того, как мы все решим, конфликтов между Доротеей и мной больше не будет, – сказала Валя.

Доротея встала рядом со своей соперницей.

– Мое чувство правды утверждает, что Преподобная Мать Валя говорит искренне. – Она протянула руку старой женщине, поманила ее. – Давай осуществим наши мечты, бабушка. Мы будем строить Орден на твоем примере, а не на трагедии.

Ветер продолжал свистеть, но Ракелла услышала хор голосов Другой Памяти, который в необычной гармонии, единогласно говорил: «Тебе еще не время умирать, Ракелла. Не здесь и не сейчас. Ты должна жить и вдохновлять других – так долго, как только сможешь».

Тогда наконец Ракелла отвернулась от пропасти и встала перед собравшимися сестрами с Уоллача и Салусы; они стояли плечом к плечу и умоляли ее. И Ракелла сказала:

– Голоса Другой Памяти велят мне поверить вам. Обычно они создают шумовой фон, но сейчас говорят со мной – четко и в полном согласии.

Женщины перешептывались, переглядывались. В глазах у них было отчаяние. Ракелла видела, что обе фракции полны решимости и стремления сотрудничать.

Старая женщина отступила от края утеса и в это мгновение общего волнения оказалась в объятиях Вали и Доротеи.

Взгляд императора может охватить миллион планет, а его решения могут уничтожить цивилизацию. И все равно его повседневная деятельность скучна.

Император Сальвадор Коррино. Дополненные воспоминания. Том VII

Когда император собрался на Арракис, чтобы взять под свой контроль операции с пряностью, Джозеф Венпорт намеревался ждать его там. Сальвадор Коррино был так наивен!

Вылетев с Колхара на одном из своих стремительных свертывающих пространство кораблей, Джозеф взял с собой Тарефа, который хорошо ему послужил, хотя его и обманул двойник Полу-Манфорда. Но с тех пор как фримен-саботажник нашел свою подругу мертвой в снегу, он был почти бесполезен и мог говорить только о возвращении на Арракис. Джозеф не понимал, как работает мозг этого жителя пустыни.

С самого начала он был убежден, что, как только эти примитивные кочевники увидят другие планеты и распробуют вкус воды, которую можно пить сколько угодно, они не захотят возвращаться к своей бедности. Как тут можно не быть благодарным? Но по какой-то непостижимой причине грязная жизнь в пустыне снова манила Тарефа.

Джозефа очень часто разочаровывала людская иррациональность, неверные решения, принимаемые людьми, их саморазрушительное поведение. Он оплакивал судьбу вида.

Испытывая сочувствие к молодому человеку, он даже предложил ему отпуск на Каладане, чтобы он смог прийти в себя, потому что житель пустыни, по-видимому, был одержим этой планетой океанов. Но Тареф ответил, что хочет вернуться домой, хотя не смог объяснить, что надеется там найти. Он ясно дал понять, что в старом сиетче ему нет места. Тем не менее Джозеф согласился, понимая, что споры ни к чему не приведут.

Но, когда они прибыли в Аракис-Сити, Джозеф не отпустил Тарефа со службы.

– У меня есть для тебя последнее задание, нечто такое, что можешь сделать только ты. Я очень хорошо заплачу.

Тареф отвел взгляд. Глаза у него по-прежнему были голубые от меланжа, необычные, и прочесть что-то в их взгляде удавалось с трудом.

– Никакой добавочной платы не нужно, директор. Вы вернули меня на Арракис, как я просил. Теперь я хочу быть сам по себе.

Джозеф нахмурился, почесал усы.

– Но куда ты пойдешь? Что будешь здесь делать?

– Не знаю… но я вернулся на Арракис. Дорога моей жизни исчезла, как следы на песке. Я не могу вернуться назад по своему следу.

Джозеф не терпел три вещи: мистицизм зенсунни, дурное настроение и болезни.

– Но ты мне нужен на службе. Выполни для меня работу в последний раз – и я верну сюда всех твоих друзей, если они захотят.

– Зачем вам это?