Менталист

— Прости, — сказал он. — Прости меня за сестру. Я перестал спать ночами. Только закрою глаза — вижу тебя в этой бочке… Это ведь я во всем виноват. И как ни ломаю голову, не вижу способа загладить свою вину. — Слабо улыбнулся. — Зато тебе идет короткая стрижка.

Мина пригладила волосы, но тут же опомнилась и вытерла руку о джинсы. Волосы все еще оставались зоной повышенного риска, и не имело значения, сколько раз Мина вымыла их после контейнера.

— Если б ты вовремя сказал, что полиция уже в пути, ничего этого не было бы.

Она посмотрела на Винсента, но он так и не увидел в ее глазах настоящей злобы.

— Я был почти без сознания. — Менталист смущенно улыбнулся. — И потом, никак не мог предположить, что ты полезешь в этот контейнер. Прости еще раз, но стрижка тебе идет.

Мина в последний раз бросила на Винсента полный упрека взгляд и решила оставить эту тему. Что сделано, то сделано. Честно говоря, ей и самой нравилась новая прическа. Она подумала о том, что он сказал о своей сестре, и покачала головой.

— Мы выжили, а они, по-видимому, нет… А значит, больше не смогут убивать невинных людей.

Винсент молча кивнул и покосился на дверь.

— И теперь, как сказала Юлия, вы больше не будете мне надоедать.

Он протянул Мине руку, и это было последнее, чего она хотела. Потное рукопожатие — недостойный конец для такой истории. Никто, кроме Винсента, не знал, кто такая Мина. Можно сказать, она отдала ему часть себя. И в этом случае рукопожатие тем более неуместно. Зачем пожимать руки тем, кто навсегда останется друг в друге?

Кроме того, ей не пятнадцать лет, и пережитое — не какая-нибудь там романтическая драма. Они стояли в холле здания полиции на Кунгсхольмене в самую обычную октябрьскую среду, и Мина была на службе. Проводив Винсента, она планировала вернуться в кабинет и хорошенько почистить свой электронный ящик.

Ни на какие романтические отношения не было и намека.

— И я скажу то же, что Юлия.

Она взяла его руку и задержала в своей — на минуту, десять минут, на год или полсекунды. После чего Винсент быстро высвободился и повернулся к выходу, а Мина пошла обратно к ресепшену.

— Погоди, Мина! — вдруг позвал он и порылся в кармане куртки. — Вот, возьми.

Он протягивал ей нераскрытый пакет одноразовых соломинок.

Мина улыбнулась и несколько раз моргнула, прогоняя слезы. А потом тоже сунула руку в карман.

— Это тебе. — Она бросила менталисту кубик Рубика. — Но будь осторожнее, он сильно разболтался.

Винсент улыбнулся в ответ, когда их взгляды встретились, а потом вышел на улицу с разноцветной игрушкой в руке.

Мина хотела было протереть руки алкогелем, но передумала.

Авторская благодарность

Такие книги не пишут в одиночку. Даже если есть соавтор, этого недостаточно. Нам повезло — нас окружали очень компетентные люди, тщательно следившие за тем, чтобы мы не совершали слишком грубых ошибок в том, что касается фактов.

Кельда Стагг, криминалист стокгольмского управления полиции, окончательно развеяла все предубеждения о судебной медицине — в частности, о том, как поступают с трупами или их фрагментами во время расследования. От нее же мы узнали, кто присутствует при вскрытиях, для чего нужна глазная жидкость и многое другое.

Тереза Марик, оперативный эксперт из отдела расследований национального оперативного департамента, объяснила, как отслеживаются телефонные звонки и что представляет собой анализ информации мобильного трафика, с таким количеством увлекательнейших подробностей, что об этом можно было бы написать отдельную книгу.

Все, что есть удачного в наших описаниях полицейских будней, заслуга исключительно Кельды и Терезы. Все неудачное — наши промахи.

В том, что касается истории трюков и конструирования реквизита, нас консультировал Андреас Сербринг. Он — прототип Сайнса Бергандера, в том смысле, что описанная в нашем романе мастерская Сайнса Бергандера — на самом деле Андреаса Сербинга. Ему же мы обязаны разъяснениями, как можно выбраться из ящика, из которого выбраться невозможно.

Как ни старались мы во всем следовать реальности, но так и не смогли удержаться от некоторых художественных вольностей. Норковая ферма на острове Линдё, к примеру, перемещена нами как географически, так и во времени. На самом деле она давно закрыта и располагалась не так близко к воде. И балконов в театре Евле шесть, а не восемь. В книге можно найти и другие примеры вольного обращения с фактами. По нашему мнению, все это пошло на пользу повествованию, которое иначе получилось бы более затянутым и скучным.

Мы преподносим самый большой в мире воображаемый букет замечательной команде издательства «Форум» — главному редактору Эббе Эстберг, сценаристу Йону Хэггблуму, редактору Черстин Эден. С ними мы прошли через смех и слезы, радости и разочарования и никогда не сдавались, даже если были к тому готовы. Без «Форума» эта книга не стала бы тем, что представляет собой сегодня.