Мент. СССР

— Ведём себя уверенно, как полагается представителям советской власти. Не шумим, стволы в ход пускаем только в крайнем случае. Баб и девок не сильничаем, берём только самое ценное — деньги, драгоценности. Шубы, меха, платки и прочее тряпьё не трогаем. Если кто-то чересчур загоношится — можете двинуть прикладом и только. Надо всё провернуть как можно тише, — проинструктировал Кузнец.

Внезапно он нахмурился.

— И не вздумайте крысятничать. Кто попадётся — пусть пеняет на себя. До завтра ему не дожить — зарежу как собаку, — Кузнецов угрожающе провёл ребром ладони по горлу.

Похоже, этот момент волновал его больше всего. О фантастической жадности главаря складывали легенды.

Вид у него был настолько страшный, что даже меня проняло. Ничего, сволочь, недолго осталось ещё твоей песенке. Скоро, очень скоро наступим на горло, и тогда ты ответишь за всё.

А я… Я вернусь к любимой Насте и, глядишь, получу весточку от Вари. У меня же ещё столько нерешённых проблем.

И первая из них — выяснить, кому я так понадобился, что он меня заказал.

Глава 15

Развязка наступила быстрее, чем я думал. Дом, который словно вымер (эх, когда закончится, надо будет обязательно сходить с Настей в здешнюю булочную, говорят, там просто обалденные пирожные), внезапно ожил.

С треском распахнулись окна, в проёмах показались стволы «максимов». У страха глаза велики, но, думаю, пулемётов было штук пять, не меньше.

«Максим» — машинка серьёзная, он себя показал и в Первую мировую, и в Великую Отечественную, а уж когда их несколько и все направлены на тебя…

У меня резко повысилось давление, и сердце забилось как птица в клетке, пусть это были и пулемёты из родного ведомства. Тра-та-та, и вуаля, абзац котёнку.

И это только начало. Одними «максимами» организаторы засады не ограничились, пошла движуха с тыла. Забухали десятки солдатских сапог и ботинок с обмотками, заскрипел снег, зашумело и залязгало оружие. И всё это проделывалось буднично, как на учениях. Никакой лишней суеты, быстро и организовано. Любо-дорого посмотреть.

Обхватывая банду в полукольцо, разворачивалась стрелковая рота бойцов ЧОН. Всё правильно, силами угрозыска и милиции такую банду не взять. Нужна большая «артиллерия». Чоновцы — это, конечно, не тяжики СОБР моего времени, но и волкодавов, что прошли две, а то и три войны, включая русско-японскую, среди них хватало.

И что из всего этого следует? Да только то, что моя записка нашла адресата, Трепалов получил её и сумел в сжатые сроки подготовить операцию, причём так, что информаторы Кузнеца либо не узнали о ней, либо не успели предупредить главаря шайки.

Сомнений не оставалось, банде пришёл конец. Уже хорошо. Выходит, не зря я внедрился в банду, прошёл через всю эту мерзость и грязь.

События развивались стремительно. Бойцы ЧОН занимали позиции, охватывая бандитов в полукольцо. Сработано было на «пять» и разыграно как по нотам: с одной стороны пулемёты, которые и близко не подпустят налётчиков к домам, с другой — чоновцы, отрезавшие путь к отступлению. Куда ни кинь, везде клин.

И процесс, что называется, пошёл. Эффект среди бандитов был как в деревенском сортире, в который бросили пачку дрожжей. Строй разом рассыпался, испуганные люди шарахнулись по сторонам, не понимая, что делать и куда бежать.

Этих сволочей, конечно, не жалко, но имелось одно «но», причём касающееся меня. К своим мне никак не попасть, на бегу хлопнут либо наши, не разобравшись, либо братва. Хочешь-не хочешь (а не хочется ужасно), придётся побыть своим среди чужих, чужим среди своих. Теперь я на своей шкуре прочувствовал, что испытывал тогда герой Юрия Богатырёва в легендарном фильме Никиты Михалкова.

Куда пойти, куда податься? То есть в какую нору забиться, если начнётся пальба, а это оччень даже вероятно. Загнанная в угол крыса от отчаяния готова кидаться на всех, что говорить про шайку-лейку Кузнецова. Там такой пантеон сволочи собран — мама, не горюй. Ублюдки самых разных мастей, матёрые убийцы, насильники и грабители. По каждому друзья, петелька и мыло, давно плачут горькими слезами. Случайных запутавшихся людей там нет: я на своём примере убедился, как бандиты проверяют новичков. Кузнецов собрал у себя мерзавцев, на которых пробы ставить негде. Эти гады редко бывают храбрецами и предпочитают плен героической смерти, однако паника есть паника, кто-то от ужаса откроет огонь, чоновцы устроят ответку и тогда… Начнётся бой, скоротечный и кровавый, наши положат всех, до кого дотянутся. Пуля, она, как известно, дура, ей всё равно, кто свой, кто чужой. И расклад вырисовывается невесёлый: чоновцы меня не знают, окажусь на линии огня — пристрелят без мук совести. Ни рядовые бойцы, ни их командиры не могут знать, что среди бандитов есть агент уголовного розыска. Иначе операция была бы провалена в первые часы.