Читаем Меняла Душ полностью

К экзаменам Ваня готовился с особенной тщательностью. Репетировал, репетировал и репетировал. Даже забросил учебу, отчего завалил письменный выпускной экзамен по математике. Написал он его на «два», но комиссия с усилием вытянула его работу на «тройку», проявив чудеса каллиграфии и подделки.

Ваня Буров окончил школу, спокойно миновал выпускной вечер, впервые попробовав в больших количествах водку и тут же смешав ее с чем-то не менее крепким И вроде бы всё складывалось у него нормально, в пределах общего коэффициента везучести, но невезуха подкралась незаметно и тюкнула его по голове так, что оглушила надолго, сбив жизненную программу. А всё ведь удачно складывалось!

В день экзамена, который был назначен на четыре часа дня, Ваня Буров покинул дом в районе одиннадцати. Болезнь всех студентов-первокурсников, а также абитуриентов — приезжать на экзамен как можно раньше, чтобы в общей компании поволноваться до ответственного момента. До института, что располагался на Моховой, Бурову нужно было проехать пару остановок на метро, а до метро еще несколько улочек пешком пройти. День был солнечный, и ничто не предвещало печального исхода. Разве что дикое волнение, которое испытывал Буров в предвкушении грядущего публичного кривляния перед экзаменационной комиссией, в которой должен был присутствовать сам Иннокентий Караулов, светило отечественной сцены. Волнение было и впрямь ужасное. С утра в рот ни крошки не лезло. Даже позавтракать не сумел. Утешил себя мыслью, что перекусит что-нибудь в институте, ближе к обеду. И на дрожащих ногах, холодеющий и исходящий потом, он отправился на свою голгофу.

Чтобы попасть к метро, Ване предстояло совершить выбор. Пойти по Кривому переулку, который, судя по названию, прямолинейностью не отличался и расстояние увеличивал вдвое. Либо кратчайшим путем за пять минут добежать до станции. Бурову приглянулся Кривой переулок. Ноги так и несли его туда. Он свернул в переулок и поспешно устремился вперед. И надо же было на беду свою повстречать Лео Дымова, одноклассника, теперь уже бывшего. Дымов, пожалуй, единственный из сокашников, кто относился к Ване с пониманием и сочувствием. Даже уважал за терпение и актерский талант, который явно наличествовал.

— Ты куда торопишься-то? — приветствовал Бурова Дымов, протягивая руку.

— У меня экзамен в театралке, — отвечая на рукопожатие, сказал Ваня.

— Эк ты дрожишь! — посочувствовал Леонид. — Чего волнуешься? А сложно это, в театралку поступать?

Буров развел руками:

— Знаешь, пока не поступал.

— Слышь, друг, брось дрожать. Когда у тебя экзамен?

Роковой вопрос был озвучен, и тут же на него поступил ответ:

— В четыре.

— Слушай, да у тебя же времени куча! Куда торопишься? Э, брат, так у тебя дело не пойдет. Ты же из-за волнения своего завалишь всё на хрен! Тут для красоты дела требуется всенепременно тяпнуть.

Дымов говорил так увлеченно, так убежденно распалялся перед Буровым, что Ваня устоять не смог. К тому же напряжение дня и впрямь стоило снять, а то того и гляди можно и экзамен по глупости спустить.

— Ладно. Время и впрямь еще есть, — согласился он.

— Тады давай в кабачину! У меня тут есть одна на примете.

Дымов ловко увлек Бурова за собой. Миновали двор, прошив его насквозь, и выбрались на параллельную улицу, где в подвальном помещении находилось кафе «У Михалыча». Ничем не примечательная забегаловка, коих по Питеру — тысячи, но для всех одноклассников она была более чем достопримечательностью. Всеми обожаемого чуть лысоватого историка с своеобразным чувством юмора звали Владимир Михайлович Лебедев, но все его кликали за глаза Михалычем. Поэтому и заведение, носящее подобное название, пользовалось стойкой популярностью.

Приятели спустились по ступенькам в кафе, распахнули дверь и вошли внутрь. Захлопнувшаяся дверь отрезала их от дневного света полностью, лишив ориентации во времени и пространстве. Дожидаясь, пока глаза привыкнут, они постояли пару минут на пороге. Когда же искусственные пятна света, исходящие от настенных светильников, обратились в путеводные факелы, Дымов подтолкнул Ваню в спину и первым направился к стойке бара.

— Две стопочки по сто и по бутерброду с икоркой.

Заказ тут же появился на стойке. Красная икра выглядела неаппетитно и была сухая. Но приятелей это не смутило. Водка отправилась по назначению, приятно обожгла рот. Вторая доза пробежала быстрее и много легче. Ваня почувствовал приятную легкость в теле и подумал о том, что сумеет сегодня удивить экзаменаторов. Третья стопка выбила из головы воспоминания о предстоящем экзамене. Дальнейшие события оставили в памяти Ивана Бурова смутные отпечатки, точно следы сапог преступника на мокрой от нескончаемых дождей глине. Ваня помнил только, что пили сначала в кабаке, причем оплачивал всё Леня Дымов, затем отправились к нему на пустующую квартиру, и уже Ваня потянулся за бумажником.

Перейти на страницу:

Все книги серии Фантастический боевик

Похожие книги