Меняя завтрашний день

“Направляет на путь истинный. Как будто нынешняя молодежь стремится идти этой самой верной дорогой жизни, не смотря на то, что миллениум остался позади”, — подумал Алекс и решил, что уже успел повидать в своей жизни достаточно, чтобы его мировоззрение окончательно сформировалось, равно как и немного предвзятое мнение о людях в целом. Алекс судил людей по одному шаблону, который выработался у него в течение почти двадцати пяти лет сознательной жизни. Год назад, лишившись родителей, они с младшей сестрой перебрались на север, когда для него нашлась хорошо оплачиваемая работа инженера-радиотехника. Поселились они в уютном двухэтажном домике, который делили с одной молодой семейной парой. Переехав в эти края после майских праздников, он решил начать новую жизнь.

С чистого листа.

Эти холодные и по девять месяцев в году покрытые снегом края не нравились Алексу, но необходимо привыкать и так будет спокойнее, можно будет залечить все старые раны, переосмыслить события, произошедшие за последний год и суметь как-то упорядочить свою собственную жизнь.

Асфальт на тротуарах казался похожим на черное зеркало. В лужах слегка растаявшего снега подрагивали отражения уличных фонарей, словно плывущих куда-то. В такое время суток и так не слишком оживленные улицы становились совершенно пустыми и тихими, словно в городке действовал всеобщий «комендантский час», предписывающий и детям и взрослым во избежание непредвиденных ситуаций коротать вечера в своих домах и квартирах.

Алекс шел по улице, подавляя в себе желание постоянно оборачиваться — ему мерещилось, что в сгустившейся темноте городских проулков появилась женщина с длинными седыми волосами, сотканными из осеннего тумана, словно сама Хад-Хала смотрела ему вслед. Нет, его трудно назвать мнительным или суеверным, просто иллюзия постороннего присутствия не оставляла его в покое. В свете уличных фонарей ему снова почудилось, что в метрах двадцати от него стоит неясная тень и слышится едва различимый шепот. Заблудиться в белесых потемках полярного вечера не трудно, однако легкое дуновение ветерка сразу же разрушает замысловатые воздушные замки тумана, которые призраками возникали в короткие часы безветрия…

Алекс вспоминал, как летом они с Викой и его друзьями приезжали в Салехард, за которым начинается Заполярье. Выбравшись из пыльного салона джипа, Алекс лениво разглядывал автомобили, припаркованные у монумента «Полярный круг», чьи владельцы фотографировались на фоне блестевшего в лучах заходящего солнца обелиска, не забывая совершать ритуал пересечения 66-й параллели, чтобы оказаться за Полярным кругом. Солнце, тонущее в золотисто-янтарных облаках, озаряло огненным сиянием величественный монумент, представлявший собой двойную пирамиду, разделенную в центре полукругом. По замыслу архитекторов подобное решение символизировало собой разделение города Полярным кругом на две части. Раньше Алекс не видел ничего подобного и смог ощутить дух масштабности и борьбу человека с суровой северной природой, с интересом разглядывая новые яркие дома в желто-красной цветовой гамме, которые олицетворяли желание горожан привнести теплых красок в непокоренные холодные края.

От внезапного порыва ветра видение монумента в лучах заходящего солнца пропало, и на его месте Алекс разглядел в темноте зыбкие очертания его дома.

Свет не горел во всем доме.

В прихожей, куда Алекс зашел почти крадучись, было бы совсем темно, если бы не сумрачный свет с улицы. Уличные фонари, свет которых проникал в комнаты, отбрасывали косые тени на мебель, ковры и стены со светлыми обоями.

Держась как можно ближе к стене, Алекс пересёк короткий коридор и дошел до спальни, продолжая испытывать за спиной чувство постороннего присутствия, только его источник словно остался на улице рядом с придорожными фонарными столбами, не решаясь проследовать за ним в дом. Не сбавляя шаг, так же крадучись, Алекс прошелся по спальне, миновав небольшой зал мимо дивана, на котором обычно спала его сестра.

Спящая девушка заворочалась под толстым одеялом и сонно приоткрыла глаза:

— Что-то случилось? Так ветер дул…

— Да нет, тебе это, наверное, приснилось. Везде тихо, кроме клуба, где всегда шумно. Отдыхай и не бери в голову. — Он очень не любил, когда младшая сестра начинала его расспрашивать, особенно о пустяках, не стоящих особого внимания. Вот, как и на этот раз. Честно говоря, он иной раз задавался вопросом, зачем он взял ее с собой, однако, оставить сестру дома на попечение родственников он не смог. Вика болела, и ей нужны были деньги на лекарства, и, разумеется, поддержка со стороны семьи, которая теперь сократилась до старшего брата, отгораживая ее особенно от назойливых тетушек с их притворным сочувствием.