Меняя судьбу

Босиком, чтобы не шуметь, я спустился вниз и шмыгнул во внутренний дворик, который с четырех сторон окружали стены и башни Воронова Гнезда. Сюда выходили окна из родительской спальни, поэтому щелкнув рычажком на фонаре, я погасил светоносный ойра-камень и только потом вышел во двор.

Родовое древо блистало в лунном свете, будто бы вокруг него кружили тысячи светлячков. То здесь, то там ветвь за ветвью тускло переливались всеми цветами радуги сила рода. Древо уже начало скидывать листву, и каждый мой шаг сопровождался ее тихим шуршанием под голыми ступнями. На короткий миг древо вспыхнуло ярче, словно бы приветствуя меня.

Я низко поклонился, коснувшись кончиками пальцев листвы:

— Славься Род, Славьтесь Гарваны, Славьтесь предки, — как можно тише приветствовал я род. Закончив с церемониями, торопливо зашагал к стволу древа, положил ладонь на него, коснувшись шершавой коры, и закрыл глаза, мысленно призывая родовых духов:

«Предки, отзовитесь. Мне нужны ответы».

Тишина. Только вдали где-то ухнул филин. Никто не спешил говорить со мной.

— Это вы меня вернули? Сколько у меня времени? — спросил я уже вслух.

И снова мне никто не ответил. Озадачено я поднял голову, взглянув на вершину древа, через поблескивающие ветви виднелось звездное небо. Почему же прародители не говорят со мной?

Какое-то время постояв, мысленно взывая к ним, я понял, что все бесполезно. То ли на мое возвращение роду пришлось потратить слишком много сил и теперь они не могут говорить со мной, то ли были на это какие-то другие причины.

Подул холодный ветер, заставивший меня ежиться и кутаться в халат. Я решил, что пора возвращаться, ответов сегодня явно не получу. И только я направился к двери, ведущей из внутреннего дворика в дом, как над головой послышался шелест крыльев и прямо мне на плечо уселся ворон.

— Гарыч, ты? — обрадовался я старинному другу.

Ворон повернул голову, уставив на меня свой мудрый взгляд, и прямо в ухо каркнул:

— Гарыч!

— Тише, разбудишь всех, — заулыбался я, гладя пальцем ворона по крылу. — Рад тебя видеть, дружище.

Ворон крутнул головой, уставившись на родовое древо.

— Не хотят говорить со мной прародители, — шепотом пожаловался я Гарычу, ворон качнул клювом, будто бы отрицая мои слова.

— Думаешь, не могут? — спросил я.

В ответ он медленно и гортанно протянул:

— Не могут.

— Может ты еще знаешь, на сколько меня вернули? — усмехнулся я.

Гарыч вперил в меня черные глаза, такой у него серьезный взгляд стал — какой-то даже сердитый.

— Неужели знаешь? — вкрадчиво спросил я, чувствуя себя совершенно нелепо. Дожился — жду ответов от ворона, который попросту повторяет за мной слова.

Гарыч потоптался по плечу, царапая меня легонько когтями через халат, а затем, резко оттолкнувшись, взмыл вверх, улетев к башне воронятни.

***

До утра я просидел в своей комнате, погрузившись в размышления. Во мне появилось куда больше уверенности, чем прошлой ночью. Я не исчезну, теперь я начну заново и попытаюсь исправить все, что в моих силах. И главное — во что бы то ни стало, я должен спасти родителей.

Как только я окончил военную академию, то отправился в Варганское княжество в попытке выяснить, кто убил родителей. Потому что ни расследование имперских следователей, ни расследование, которое проводила бабка — не дало никаких результатов. Казалось, что убийцы появились из ниоткуда и исчезли в никуда.

Они не оставили следов, ни одной улики или зацепки, что и подтвердилось во время обыска поместья. Все дело базировалось исключительно на словах работников и моих. И если бы не свидетели, можно бы было и вовсе решить, что отец убил домработницу, после мать, а затем повесился сам на родовом древе.

Так же были совсем неясны мотивы тех, кто послал убийц. У отца и рода не было врагов. По крайней мере, таких, которые бы пошли на заказ убийства. Ни бабка, ни дяди не смогли даже предположить, кому и зачем это понадобилось. Мы не были богатым родом, не было у нас и чародейского могущества, клан с нами особо не считался, наша семья держалась в стороне от интриг и вообще светской жизни. За что нас захотели уничтожить?

Поданные княжества отца уважали, и, пока он правил, в наших краях было спокойно и народ не бунтовал. Да и в Империи сейчас относительно спокойные времена, не считая мелких военных конфликтов у границ, которые никогда не прекращаются.

В юности, когда я думал о смерти родителей, я исключил варианты, что лишить жизни родителей могли простые выходцы из народа. Если бы это было в русле борьбы с аристократией, были бы и другие попытки нас уничтожить. Но после смерти родителей все прекратилось. А значит, целью убийц были персонально они. Имелись у меня и другие предположения, много предположений, но ни в одном из них я не мог быть уверен.

Теперь же у меня появилась возможность узнать об этом у родителей напрямую. Только они могут знать о своих врагах лучше, чем кто-либо? И об этом я собирался расспросить их уже сегодня. Правда, отцу вряд ли понравится эта тема, учитывая, как он вчера отреагировал на мои слова.