Меня зовут Виктор Крид

Но, если на минуточку откинуть разум, перестать пытаться понять, на каком это всё принципе работает, почему именно такие, с виду, странные инженерные решения, да и сам концепт… то это было красиво: проносящееся внизу, под килем синее море с белыми барашками пены на волнах, блестящий на солнце Биврёст сбоку, огромные здания-небоскрёбы из чистого золота впереди по курсу, что с каждой секундой становятся только больше и величественнее… стоп! Солнце? Какое солнце? У этого мира нет солнца!!! Его небо светится само! Тут, сквозь облака проглядывают скопления звёзд и звездные туманности, а не одна какая-то конкретная звезда! Но почему тогда цвет неба такой? Как, откуда берётся этот вот голубой спектр? Не уж-то, он является результирующим всех тех излучений, которые идут из космоса, падая на этот странный остров? Но, что же, как же должно было сложиться, чтобы этот спектр настолько сильно совпадал с Земным? Случайность? Как-то совсем не похоже…

Ладно. Что-то я опять отвлёкся. Вообще, очень трудно оставаться сосредоточенным, когда мозг болит… и чешется? Не знаю, как ещё можно описать это состояние. Но именно «чешется», по-моему, подходит ближе всего. Потому, что его ужасно хотелось почесать… проломить себе череп и почесать когтистой пятернёй мозг… еле сдерживался от этого физически осуществимого для меня действия. Останавливало только то, насколько противоестественно и неуместно это будет выглядеть в нынешней ситуации. Да и костюмчик… заляпается. Но, когда на Землю вернусь… точно почешу!!! Обязательно почешу!.. осталось только вернуться.

* * *

Глава 112

* * *

— Смертный, — прозвучало под сводами зала, построенного так, словно в нём даже не Ледяных Великанов, а Целестиалов собирались принимать. В натуральную их величину. Стрельчатые окна, свечками устремляющиеся ввысь, арочные несущие конструкции, куполообразный потолок, фрески на куполе и на стенах. И золото. Конечно же золото. Оно здесь вообще везде. Словно бы это не мягкий, неоправданно тяжёлый и достаточно легкоплавкий металл, вся ценность которого в его относительно высокой химической инертности, а суперуниверсальный материал для строительства! Или это, всё-таки не золото? Что-то покруче и покрепче, но выглядящее так же? Или Магия способна придать даже такому бесполезному в строительном отношении материалу дополнительные ценные свойства? Ну, так-то, да — Магия это действительно может. Но сложности и затраты энергии, времени, труда… оправданы могут быть только, если ты изначально сидишь на золотой горе и что-то другое везти сложнее, чем работать с тем, что уже есть?

Вопросы. Много вопросов. Много лишних вопросов, которые распыляют внимание, мешают оставаться сосредоточенным. А я ведь не в музее каком-нибудь, на экскурсии. Это серьёзнейший приём у почти всемогущего Царя продвинутой космической цивилизации. Самовластного самодержца, чьё слов — Закон в этих стенах. Да и за их пределами совсем не пустой звук.

Один. Один Бёрсон. Один сын Бёра. Один Всеотец. Один Царь Ассгарда, Хранитель Девяти Миров. Он внушал и соответствовал.

И да — он был похож на Энтони Хопкинса из мира Васи-сенсея. Вот только, не на добрячка из последних его ролей, а на… Ганнибала Лектора в его исполнении. Если выпустить его из камеры, снять смирительные приспособления, одеть его в доспехи, вручить Копьё Судьбы, абсолютную силу и абсолютную власть. Пожалуй, только так я смогу описать те чувства и ощущения, которые я испытывал, входя в этот зал, видя этого… аса, приближаясь к его трону по казалось бесконечно тянущемуся полу. Да, словно входишь в камеру Ганнибала. Один, без страховки, оружия, со связанными руками, а он тебе улыбается…

Вот только Один не улыбался. Не был он и гневен. Но грозен и внушителен, несомненно, был.

— Смертный, ты знаешь причину, по которой ты здесь? — вопросил он, опустив любые приветствия он. Голос не был громким или оглушительным, тихим его тоже не назовёшь — каждое слово слышалось и воспринималось отчётливо. Вот только… на каком языке он со мной говорил? Я никак не мог это уловить. Казалось, смысл слов возникает напрямую в моей голове…

Я нахмурился и применил один за одним все известные мне приёмы защиты разума от вторжений. Волевые результата не дали. Ци-техники тоже. А вот Магические сработали. Смысл последнего слова потерялся, но я успел услышать его настоящее звучание. Что-то близкое к немецкому. Очень-очень старому и архаичному немецкому.

— Нет, Царь, не знаю, — ответил я на немецком. Получилось слегка корявенько, ведь языковой практики именно этого наречия у меня давно не было. С конца сороковых, наверное. И, видимо, недостаточно уважительно, так как Всеотец нахмурился.

— Ты здесь, смертный, потому, что отыскал Тессеракт, — перешёл на вполне современный английский язык Один. Больше в голову ко мне он Магией лезть не пытался. Вежливость проявил. Однако, я не настолько наивен, чтобы вежливость за слабость принять.