Меня зовут Габриэль

Ещё она часто вспоминает Зено. Это её друг. Он постоянно лежал в больницах: то в одних, то в других. Врачи ставили ему разные диагнозы и назначали разные лекарства. Но это не помогло. Михаль говорит, что Зено повесился, потому что они сломали его. Кто такие они, Михаль не стала меня просвещать. Не думаю, что кто-то виновен в смерти Зено, кроме самого Зено, ведь он был больным, возможно, сумасшедшим. Ну, конечно, сумасшедшим, какой нормальный человек станет лезть в петлю! С тех пор Михаль совсем вышла из себя и больше не смогла попасть обратно.

Зено тоже ничего не ел, кроме доморощенных овощей, поэтому он был совсем худой. Такой худой, что можно прощупать кости. Прямо вижу, как в больнице его насильно кормят, а потом он выносит всё обратно, вызывая рвоту. Когда я видел его последний раз, то губы у него были сине-фиолетовые. Он не посещал занятий и кружки, всё сидел в своей комнате и слушал белый шум. Когда я только с ним познакомился, то Зено пытался объяснить мне какие-то схемы, начерченные на туалетной бумаге. Он что-то рисовал, стирал, зачёркивал и всё время говорил без остановки. Я силился понять, но потом бросил это занятие. Вскоре Зено сжёг все свои схемы, хотя нам говорил, что это сделали Гвардейцы. Бедный мальчик весь день лежал на кровати, изредка захаживая в спортивный зал под строгим надзором медсестёр Гвардии, которые кормили его внутривенно и следили, чтобы он не выбивался из режима.

Когда его совсем скосило, то Михаль обозлилась на всех людей на планете и в сердцах сказала мне:

– Эти чудовища сами убивают нас. Они поджигают наши дома и расстреливают наших друзей на улице.

На самом деле, речь её была длинная, но я запомнил только эту фразу. Сначала я думал, что она говорила о террористах, но потом оказалось, что речь о ком-то другом, пострашнее.

***

– Боевики террористической группировки «M» взяли на себя ответственность за теракт на Пятом Проспекте Зоны Безопасности. Расследование завершено, преступники расстреляны.

Я получил очередное письмо от брата. После моей утренней пробежки почтальон вручил мне конверт, уверяя, что наверняка у моего брата всё хорошо. Я позвал своих родителей за большой стол и, когда все уселись, зажав в ладонях чашку чая, стал читать.

«Ликуй, великий народ! Наша армия ликвидировала десятки террористов в провинции Д. В результате успешной спецоперации гвардейские подразделения при поддержке отрядов народного ополчения и авиации взяли под контроль Восточную Возвышенность – последнюю позицию террористических организаций в городе.

Габриэль, будь осторожен, брат. Преступники ходят по нашей земле, эти хитрые крысы могут в любой момент ускользнуть и прогрызть дыру в нашей лодке. Но Гвардия всегда защитит наше государство. Поблагодарим же Правительство за мудрую политику, что приведёт нас к миру!

Многие гвардейцы ранены. Они нуждаются в вашей помощи. Габриэль, будь верен своей стране, береги себя, чтобы спасти жизни солдат. Мы жертвуем своей плотью ради спокойствия, вы же жертвуйте своей плотью ради тех, кто хранит ваши жизни. Это священная жертва.

Люблю вас, мои родные. Люблю вас, мои родители. Люблю тебя, мой брат. Пожелайте мне удачи в новом бою с чёрным злом! Помните, что мы нерушимы. Слава Лидеру!»

Мы ещё трижды, взявшись за руки, повторили хвалу нашему государству, после чего стали есть.

– Военная авиация нанесла удары по позициям и путям передвижения террористов, разгромив командные пункты и укрепления боевиков вместе с оружием, боеприпасами и военной техникой. На данный момент…..

Электричество отключили. Мы завершили свой лёгкий второй завтрак под тишину вместо привычного бурчания телевизора. Вода в кране течёт только холодная. Я покрутил кран в одну стороны, потом в другую. Ледяная вода не очень-то подходит для мытья посуды, но оставлять всё грязным нельзя. Слишком увлёкшись оттиранием тарелок, не заметил, что внезапно потёк кипяток, поэтому сильно обжёг руку. Вначале я ничего не почувствовал, но потом кожа начала гореть.

В таких ситуациях предписано обязательно обратиться за медицинской помощью. Уже выходя из лечебного пункта, я заметил кое-что. Я разглядывал повязку, но потом моё внимание привлёк военный патруль. Ничего особенного в военном патруле нет, особенно, когда угроза беспорядков и напряжение нарастает, но мой взгляд зацепило что-то особенное. Лишь спустя некоторое время, когда я почти дошёл до дома, понял, что именно было странным.