Меня не изгнать

Мы вошли в дом. Моя спутница сказала, что сразу отправляется в ванну, а я пока могу позаниматься, чем душе угодно. Я и занимался. Шатался по дому, заглядывал в комнаты. В целом эти полчаса я напоминал себе Пабло Эскобара, которого осудили на сколько-то там лет в его личных покоях. Там постою. Тут погляжу. Ручки за спиной, взгляд куда-то вдаль сквозь окошко устремлен и бесцельно по пустому городу, где только и гоняют повозки с сырьем.

— Ванна свободна! — донеслось до меня из какой-то из стен. Интересное устройство. Типа интеркома для дома. Крикнул в стенку и тебя в другом конце дома услышали. Интересно, а из одного крыла в другое так тоже работает? Надо будет спросить.

По пути в ванную пересеклись с Арчи. Не стал его пинать ногой, как Поручик Ржевский в анекдоте «низко пошла, видать к дождю». Наоборот, решил обойтись с ним более деликатно. Поприветствовал, попросил мне подать в ванную свежую одежды и разминулись.

Хер его знает, исполнит он мою просьбу или нет, но я однозначно намерен ее принять и привести себя в порядок. Привычно открыл вентили, стал набирать воду и дополнительно изучил комнату: шкафчики, полочки. Даже на одной из них нашел ножницы. Немножко подчистил себя, потому что это ну совсем ни в какие ворота.

Убрал за собой, затем опустился в воду и пооткисал. Все привычно, как и вчера. Хм, интересно, с каких пор это уже стало «привычно»? Обживаешься, Саня. Свыкаешься с этим миром. С этим телом. С его абсурдом.

Выбрался из ванной, обтерся полотенцем. Арчи принес вещи, как я и просил.

— Спасибо, Арчи — сказал я в пустоту комнаты, натянул свежее белье и вышел из купален.

В комнате с камином никого не было. Я сел на кресло. На столе была бутылка вина, без понятия какого и пара кубков. Какие-то свежие кексы, снова фрукты, разные яства. Откупорил бутылку, налил себе и сделал несколько глотков. От принятой горячей ванны и новой порции алкоголя меня разморило. Ощутил, что стало клонить в сон. Из состояния полудремы меня вырвал голос Мии.

Наверное, я все же задремал. А судя по тому, что увидел — вообще спал. Она стояла в полупрозрачном одеянии, которое даже не было перепоясано. Я буквально видел ее всю, как на ладони. Приятная упругая грудь, розовый ореол сосков, что топорщились под прозрачным халатиком. Узкая талия, ровные ноги и не менее красивые бедра. Отдельное внимание зацепилось за то, что она была гладенькой. Не то, что Вильгельм-один.

Я крякнул от смущения.

— Что случилось? — спросила она. — Тебе не нравится? — и присела рядом. Я сдавлено потянул воздух через нос и снова сделал глоток из бокала.

— У тебя все в порядке? — спросил я, отведя глаза в сторону. Это было ненормально. Неужели у нее каждый раз так срывает крышку, когда она перепьет? Господь, милосердный, мы же только спокойно все обсудили и сняли этот тяжелый камень с душ после той неловкой ситуации.

Я ощутил, как ее рука легла мне на бедро, после чего ласковым движением поднялась наверх и распустила тесьму, что поддерживала штаны на поясе. Затем ловким и уверенным движением скользнула внутрь и взялась за мой член, который и без того уже напрягся. Ее рука ненавязчиво гуляла туда-сюда.

— Все в порядке, Вильгельм, — сказала она, и толкнула меня на диван, уваливая на спину. — Просто я устала, чувствую себя одинокой и хочу тепла, — она стала стягивать с меня штаны. Оцепенение одолело меня. Ахуй, если быть откровенным. Только-только днем я был полон решительности, полон идей и двигался к цели, а сейчас замер, как школьник во время первого осознанного полового акта и застыл.

И за этими мыслями я не заметил, как она уже нависла надо мной верхом, снова взявшись рукой за орган. Что-то было не так. Что-то явно не то.

— Стой, — сказал я, взяв ее руками за талию.

— Что такое, дорогой?

ДОРОГОЙ???

— Не хочешь немного вина сначала? — спросил я, ощущая, как она все настойчивее начинает опускать бедра и своим концом теплоту и близость ее тела.

— Я хочу тебя, Вильгельм. — Она смотрела мне прямо в глаза. Что-то мелькало в ее чертах лица. Что-то несвойственное для нее помимо странного поведения.

Я крепко сжал руками ее за талию, не пуская дальше.

— Как меня зовут? — остро спросил я со сталью в голосе. Мия замерла, затем опустила голову на бок, замешкавшись.

— Вильгельм. Что с тобой?

— КАК. МЕНЯ. ЗОВУТ? — процедил я сквозь зубы, сомкнув пальцы так, что ее кожа побелела в этих местах.

— Вильгельм, ты делаешь мне больно! — выкрикнула она.

Я, не думая схватился за бутылку с вином, что стояла под правой рукой, не обращая внимания на острую боль в плече и со всего размаху заехал Мие прямо в щачло. Стекло разлетелось на мелкие осколки с трескающимся звоном. Мия кувыркнулась через спинку дивана и упала навзничь. Я подскочил на ноги, попутно натягивая на себя штаны и быстро завязывая шнурок на узел.