Мемуары Ведьмы

Я сидела на своей любимой лавочке среди вышитых гладью подушек, что стояла у окна кухни, и делала свои записи. Меня отвлек стук дверь, я подняла голову и увидела, как в комнату прошла наша соседка. В руках она держала вишневый пирог, который выглядел очень аппетитно. Она, широко улыбаясь, засуетилась с чаем, поставив пирог на середину круглого стола. Я тот час села рядом и попыталась пальцем отковырнуть маленький кусочек вишни, как рука бабушки одернула меня и отправила за кружками и сахаром. В спешке накрыв на стол, я снова принялась гипнотизировать пирог. И тут мне показалось, что он шевельнулся. Откинувшись назад, я протерла глаза. Та вишня, за которой я только что тянулась, шевельнулась еще раз. Встав и отойдя в сторону, я уже вызывала тревожным голосом бабушку. Обе женщины подошли ближе и шевеление повторилось. Бабушка уставилась на соседку, в ответ соседка уставилась на бабушку.

– Не свежий, что ли? – спросила бабушка, с явной иронией в голосе.

– Так это ж твой пирог, на окне у тебя остывал, может оса забралась…– растерянно отозвалась баб Маша.

Бабушка прищурила глаз и сказала мне принести газету. Она переложила на нее пирог и воткнула в него большой нож. В разрезе пирог засочился красной жидкостью, напоминающей кровь, а вишни, выпавшие из него, оказались наполнены белыми живыми червячками, которые находились в постоянном движении.

– Кажется, это нам субботний «привет» от ведьмы из соседней деревни, – загадочно произнесла бабушка, – надеюсь, никто не успел его попробовать?

– Что значит попробовать? – вдруг с каким-то дурацким недоумением спросила баб Маша.

Бабушка уставилась на соседку, было видно, что ей хотелось с одной стороны съязвить, но с другой стороны было совсем не до смеха.

– Я пойду, промою рот,– сказала, вконец растерявшаяся от молчания бабушки, женщина.

– Да, иди, промой рот, и все проблемы будут решены, – ей в след всё-таки съязвила бабушка.

– Я дома промою, с мылом! – ответила, внезапно рассердившаяся баба Маша, развернулась и быстрым шагом направилась к входной двери.

– Ладно, сядь, – остановила ее бабушка, – тебе нельзя домой. Ведьмин пирог – это не шутки.

Полноватая женщина села за стол, а потом, немного поразмыслив, выпалила:

– Валентина, так может только вишни заколдованные, возможно крем она самый обычный добавила?

Бабушка посмотрела на нее такими большими глазами, что важность заколдованного пирога отходила на второй план по сравнению с вопросами нашей соседки Марии.

– Вот знаешь, Маша, то место, где ты сейчас сидишь – это самое лучшее в доме. Попробуй расслабиться там и помолчать, нам же еще не известно, какое именно заклятие ведьма применила к пирогу, – с немалой выдержкой ответила бабушка.

Она пошла в сторону погреба, и я слышала, как крышка его скрипнула. Подскочив с места, я подбежала к ней со словами:

– Бабуля, я все достану, только скажи, что тебе нужно!

– Не сейчас, дорогая, с этим пирогом я разделаюсь сама, тебя никак не должно коснуться это дело.

Ее поведение и слова меня насторожили, вместе мы противостояли самому демону этой весной и вдруг моя помощь более не нужна. Я даже немного расстроилась и уселась рядом с погребом, подсматривая, что именно берет оттуда бабушка. Но она обернулась и продолжила:

– Я не хочу, чтоб она учуяла твой запах. Мне предстоит поколдовать над пирогом, чтоб понять, что нам с ним делать. Если же до магических предметов, которыми я буду работать, дотронется кто-то другой, она почувствует это и нацелится на тебя, так как я ей не по зубам.

Сейчас мне стало понятней, и я уже без детских обид с чистым любопытством следила за каждым ее движением.

Из погреба бабушка достала всего один прозрачный кристалл на веревочке. Он был в форме заостренного камня с очень гладкими отполированными гранями. Отвернувшись от пирога, бабушка что-то нашептала ему, подняла кристалл над головой, а потом прижала к середине груди. С закрытыми глазами проговорила что-то, беззвучно шевеля губами и, явно все еще обращаясь к камню, произнесла: «благодарю тебя». Она поднесла кристалл к пирогу так, чтоб он висел над его центром, не касаясь, и замерла в ожидании. Мы с баб Машей склонились над столом и тоже стали жать. Кристалл висел всего пару секунд, а затем начал сильно раскачиваться по кругу, набирая обороты. Вдруг бабушка остановила его и сказала:

– Хорошо, это я поняла, – определенно обращаясь к минералу.

Она провела пальцами по шнурку, будто выпрямляя его, и снова поднесла свой самодельный маятник к центру пирога. На этот раз камень опустился так низко, что почти коснулся одинокой вишенки в креме, украшающей весь пирог. В это же мгновение прозрачный камень начал наполняться черным дымом. Зрелище это было поистине потрясающим, не смотря на то, что я уже привыкла к подобного рода «фокусам». Баб Маша с неподражаемо искренним удивление прикрыла руками рот и отклонилась назад, а затем глянула на бабушку абсолютно ошеломленным взглядом.