Мемуары Ведьмы

Раздался уже знакомый мне протяжный вой, а с крыши что-то полетело в кусты. Мне показалось, что ее разбирают на части, а моя подруга с ужасом смотрела то на кровавое полотенце, то на мой рукодельный громкоговоритель, то на потолок. Свет начал моргать, и вой нарастал все мощнее, сильно сбивая меня. Более того, он заставлял стынуть кровь в жилах, и мой собственный голос становился намного тише и слабее от страха. На последних словах начало сильно першить в горле, и в конце меня совсем сдушил кашель. Как только я пыталась снова читать заклинание, мой голос начинал сильно дрожать, и с его трепетом, казалось, весь дом приобретал мелкую дрожь. На секунду мне почудилось, что он тоже живой, и испытывает на себе всю мощь этой нечисти. Наш дом с основания до крыши трясся в такт со мной, пытаясь устоять под напором демона. Я решила помочь ему и стянула ковер с середины комнаты. Нашему взору открылся кроваво красный огромный магический знак, а на крыше тут же все стихло.

Через минуту в стекла стали биться кукла, мертвые насекомые и мелкие камни. Все это вихрем по очереди ходило от окна к окну. Марина, выгнанная шумом из кухни, подползла ко мне и села рядом. Мы прижались друг к другу, сидя посреди комнаты на магическом знаке. Мой голос меня покинул, и я, отчаявшись, просто бормотала заклинание, шевеля губами. Не знаю, сколько времени прошло, но, наконец, все прекратилось. В тишине издалека я услышала голос моей бабушки, который быстро приближался к дому.

Она, запыхавшись, отворила дверь ключом и вбежала в дом, договаривая слова магического заклинания. Оценив нашу ситуацию, и, открывая уже совсем красное от крови полотенце, она произнесла:

– Вот собака! Обманул, ирод…

Глава 4

Мне было очень сложно говорить о том, что с нами произошло. От сильного нервного напряжения события перепутались, напрочь стерев некоторые моменты из памяти. Больше всего меня беспокоило непонимание того, что же демону от нас надо и почему он завладел телом дяди Вани. И вместо детального рассказа о ночном происшествии, я завалила бабушку множеством других вопросов.

– Почему демон завладел телом дяди Вани. Он хороший человек, никогда никого не обидел?– с манерой справедливого судьи, начала я свой расспрос.

– Он был неуважителен к стараниям других людей, которые заперли демона в дереве. Я уверена, он видел знак, но решил не придать ему значения. Даже если б он просто прочитал известную ему молитву или попросил известного ему Бога о защите, то активировалась бы его собственная броня от нечистой силы, и демон не смог бы в него так легко проникнуть, – терпеливо объясняла бабушка.

Маринина мама оставалась у нас на ночь, и, сооружая на полу спальное место для себя и своей дочери, она тоже включилась в разговор.

– Но что же ему нужно от нас?

– Бесы и демоны питаются людским страхом, гневом, делают все, чтоб человек перестал видеть божественную логику вещей. Их задача как можно дальше отвести человека от его веры в лучшие чувства и справедливость мироздания,– рассказывала бабушка, выполняя свои привычные действия по дому тогда, когда все остальные замирали и внимали каждому ее слову.

То, что казалось мне нелогичным, кошмарным хаосом еще минуту назад, начинало приобретать глубокий смысл.

– Получается, демон нас не убьет? – спросила я. Что прозвучало крайне наивно, но откровенно говоря, это было именно тем, что так меня беспокоило.

– Обычно, нечисть старается убить не самого человека, а все человеческое, что в нем осталось. Его целью не является истребление человечества как такового, скорее он всеми путями старается убить все прекрасные чувства, объединяющие людей. Если демон в человеке побеждает, то одержимый, по сути, перестает быть человеком. В таком случае, конечно, он способен убить кого-то, но обычно это занимает больше времени, чем одни сутки.

– Как это понимать? – встревоженно переспросила тетя Женя.

– Почему мы торопимся с изгнанием? – ответила вопросом на вопрос бабушка. После небольшой паузы добавив, – не из-за того же, что Иван наесться всякой дряни в лесу, вместо твоих домашних пирожков. Твой дорогой муж ежесекундно борется внутри себя за право оставаться человеком, за любовь ко всему живому, за любовь к своей семье. В тот момент, когда вы жалеете его грязный внешний вид и дикость поведения, я жалею его измученный демоном дух.

Все замолчали, стало понятно, что никто кроме бабушки не осознает всей полноты событий, никто не думает, что твориться с мужчиной внутри, как сильно он сам борется, чтоб вернуться к своим самым дорогим людям и как важно не упустить время, помогая ему.

Тетя Женя стояла без малейшего движения, она более не могла ни стелить пастель, ни пить чай. Она села на пол и долго думала, пока, наконец, не произнесла:

– Я готова. Давай начнем прямо сейчас спасать его, я буду делать все, что ты скажешь, баб Валя.

– Укладывай дочь спать и садись за стол, начнем приготовления к утру,– одобрительно качая головой, ответила бабушка.