Читаем Мемуары полностью

Вскоре после поступления на службу Коммин принял участие в войне так называемой лиги Общественного блага (1465 г.), созданной французской феодальной знатью во главе с герцогами Бретонским и Карлом Бургундским, который в том году стал наместником своего престарелого отца, Филиппа Доброго, и взял все дела в свои руки. Лига под демагогическим лозунгом борьбы за общественное благо французского королевства выступила против централизаторской политики Людовика XI, намереваясь ослабить короля или даже сместить его с престола, для чего выдвинула в противовес ему его младшего брата, Карла Французского. Играя на своекорыстии членов лиги, Людовик XI сумел разобщить ее и сохранил власть, хотя подписанный в конце 1465 г. мир был достаточно тяжел для него и ему потребовалось приложить позднее немалые усилия, чтобы ликвидировать его последствия [637]ll.

После этой войны Коммин участвовал в карательных экспедициях Карла Смелого против восставших горожан Динана (1466 г.) и Льежа (1467 г.). Он с детства был воспитан в духе презрения и враждебности к горожанам, ибо все его родственники состояли на герцогской службе, и указанные экспедиции, несомненно, укрепили в нем эти чувства, в избытке излившиеся на страницы его «Мемуаров».

В 1467 г. Коммин был посвящен в рыцари, что при бургундском дворе было важным знаком отличия, и получил высокую придворную должность камергера. Он стал участвовать в придворных рыцарских турнирах. До нас дошло свидетельство его участия в рыцарском празднике, устроенном в 1468 г. в Брюгге по случаю бракосочетания Карла Смелого с Маргаритой Йоркской. Тема праздника, почерпнутая из рыцарских романов, была задана в письме, полученном герцогом от «принцессы Неведомого острова», которая извещала, что подарит свою милость тому, кто, сразившись и победив «рыцаря Золотого дерева», освободит великана, плененного карликом. На поле ристалища, напротив трибуны для дам, действительно был выведен под охраной карлика закованный великан. Ради его освобождения и в надежде заслужить милость «принцессы Неведомого острова» Коммин и принял вызов «рыцаря Золотого дерева» [638].

Сам Коммин не оставил воспоминаний о своих рыцарских деяниях, видимо, рано поняв, что это только игра, не имеющая ничего общего с той политикой, что вершилась за кулисами и к которой он скоро получил доступ.

С 1467 г. он быстро выдвинулся в ближайшем окружении Карла Смелого, став одним из его доверенных советников. Прямо он об этом не пишет, и автор его новейшей биографии Ж. Дюфурне полагает, что он делает это преднамеренно – желая внушить читателям, что был при герцоге фигурой второго плана, не посвященной в его политические замыслы, а потому, бежав от него через несколько лет к королю, не мог причинить ему вреда [639]. Но такое объяснение кажется недостаточным. Коммин действительно не слишком много сообщает о себе, своих обязанностях и полномочиях при Карле Смелом. Однако он все же говорит о себе гораздо больше, чем многие другие французские писатели того времени, не изменявшие своим сеньорам. Хотя Коммин и не пишет, каковы именно были его функции, он все же не упускает возможности показать, что имел немалое влияние на герцога, например, в связи с посредничеством между ним и королем Людовиком XI во время пребывания последнего в Перонне в 1468 г.

Встреча Людовика XI с Карлом Смелым в Перонне, едва не завершившаяся трагически для французского короля, сыграла большую роль в жизни Коммина, поскольку благодаря ей он познакомился с Людовиком XI. Тот прибыл в Перонн, во владения бургундского герцога, для заключения мирного договора, но вскоре после его приезда в Льеже началось восстание против герцога и местного епископа, инспирированное королем. Когда новость дошла до герцога Карла, он в бешенстве приказал заключить короля под стражу. Свобода и даже жизнь венценосного узника оказались под угрозой; всерьез обсуждался план вынудить короля отречься от престола, и тот не жалел ни денег, ни обещаний, чтобы вырваться на свободу. Через Коммина осуществлялась связь между королем и герцогом, и он, сознавая, сколь серьезными последствиями чревато насилие над королем, приложил все силы, чтобы убедить Карла Смелого войти в соглашение с Людовиком и отпустить его на свободу. Соглашение было наконец достигнуто, и в обмен на тяжелый и унизительный договор Людовик XI получил свободу.

Перейти на страницу:

Все книги серии Памятники исторической мысли

Завоевание Константинополя
Завоевание Константинополя

Созданный около 1210 г. труд Жоффруа де Виллардуэна «Завоевание Константинополя» наряду с одноименным произведением пикардийского рыцаря Робера де Клари — первоклассный источник фактических сведений о скандально знаменитом в средневековой истории Четвертом крестовом походе 1198—1204 гг. Как известно, поход этот закончился разбойничьим захватом рыцарями-крестоносцами столицы христианской Византии в 1203—1204 гг.Пожалуй, никто из хронистов-современников, которые так или иначе писали о событиях, приведших к гибели Греческого царства, не сохранил столь обильного и полноценного с точки зрения его детализированности и обстоятельности фактического материала относительно реально происходивших перипетий грандиозной по тем временам «международной» рыцарской авантюры и ее ближайших последствий для стран Балканского полуострова, как Жоффруа де Виллардуэн.

Жоффруа де Виллардуэн

История
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии