Все, уставшие от деловой жизни и желающие удалиться от нее на покой, добиваются сенаторских мест. Сенат стал пристанищем людей, неспособных и негодных ни на какую службу, всех инвалидов и лентяев империи. Когда видят, что человек не может больше работать, и не знают, что с ним делать, его назначают сенатором. Сенат слепо повинуется государственным чиновникам (наз. прокурорами), облеченным в сенате полной властью. Прокуроры и секретари подготовляют сенаторам работу, вертят делами и составляют решения по своему усмотрению. Труд сенаторов заключается лишь в подписывании на бумагах своих имен, что они делают, часто даже не перечитывая того, что подписали.
Благодаря установленной форме и русскому приказному языку, указы и резолюции сената составляются чрезвычайно подробно и очень скучно, — более подробно и скучно, чем в какой бы то ни было стране; каждое дело представляет из себя том необъятной величины. Какую надо иметь решимость, чтобы одолеть его? С восхищением называют имена нескольких сенаторов, — как исключение и героический пример, которому никто не следует, — перечитывающих с начала до конца то, что они должны подписать. В общем же, большинство отступает перед такой огромной работой и думает, что достаточно выполнило свой долг, подписав бумаги не читая. Пусть судят поэтому, способно ли учреждение такого рода быть инициатором каких-нибудь реформ в государстве и настаивать на их осуществлении? Но так как в России нет другого учреждения с политическою властью, и только один сенат носит имя, с которым соединяется понятие о политическом корпусе, то поэтому сенат и упоминается беспрерывно при всяких случаях, и его неизбежно припутывают ко всякому делу.
Наконец, указ о сенате был опубликован; правительство вступило на новый путь; император начал свое дело. Главные государственные учреждения были поставлены в новые условия. Этим было бы сделано уже очень многое, если бы состав сената был иным. Заложив первый камень здания правильной законодательной власти и создав зачаток ограничения самодержавия, благодаря чему получалась возможность в некоторых случаях сдержать и урегулировать эту всемогущую и часто необузданную силу, — император должен был заняться организацией своего правительства для того, чтобы сделать его работу более просвещенной, более правильной и систематической. Русскому правительству в одинаковой степени недоставало всех этих свойств. Ни в чем не было порядка, дела шли без всякой последовательности. Администрация представляла полный хаос, в котором не было ничего урегулированного и ясно определенного. Собственно говоря, в России из правительственных учреждений существовали только правительствующий сенат и следовавшие за сенатом, в порядке правительственной иерархии, коллегии: военная, морская и иностранных дел.
На первый взгляд, можно было подумать, что государство управлялось коллегиальными учреждениями. На самом же деле было не так. Один из членов каждой коллегии, обыкновенно президент, работал непосредственно вместе с государем, представлял ему доклады и передавал коллегии готовые высочайшие указы.
В сенате была сосредоточена вся административная власть, и генерал-прокурор, стоявший во главе сената, совмещал в своем лице должности министров внутренних дел, полиции, финансов и юстиции.
Наряду с этими учреждениями, монархи заводили иногда отдельные департаменты, как напр., департамент коммерции, и приказывали, чтобы доклады по делам этих департаментов делались им лично их председателями.
Точно так же императрица Екатерина часто выделяла из ведения сената покоренные провинции и временно поручала их управление какому-нибудь избранному лицу, такому как напр. Потемкин, Зубов, которые представляли государыне свои доклады непосредственно.
Кроме того, самодержавным монархам докладывалось еще бесконечное количество дел через их статс-секретарей. Высочайшие указы по этим делам направлялись в сенат для приведения их в исполнение. Но монархи, приняв доклады сената или коллегии, от министров или других уполномоченных чиновников, часто вместо того, чтобы санкционировать их тотчас же, откладывали их в сторону, а затем, по представлению кого-нибудь из секретарей, которому поручали рассмотрение данного доклада, или изменяли, или совсем отменяли представленный доклад, или же делали постановление, совершенно противоположное тому, которое предлагалось в докладе. Из этого ясно, как великолепно была приспособлена такая организация для процветания самого полного произвола и как она поощряла своенравие и причуды, от которых так трудно избавиться тому, кто пользуется неограниченной властью.