Мемуары

1-й день. В хижине Дюпюи. Погода туманная — плохо — никаких перспектив. Мы проводим день, валяясь на нарах. Некоторые играют в карты — для меня находится партнер-шахматист, и я убиваю полдня за доской. От скуки мы становимся раздражительными.

2-й день. Сегодня ночью поспала несколько часов. Но конечности онемели. Погода как вчера. У всех подавленное настроение. Отвратительно, когда у тебя перед глазами все туман и туман. При этом Удету через два дня нужно лететь в Берлин. Что будет, если не удастся его посадка на ледник?

3-й день. Мы клюем носом с раннего утра — погода, кажется, немного улучшается. По крайней мере, в тумане появляются очертания предметов. Тут мы услышали звук мотора — это мог быть только Удет. Все выбегают из хижины, жужжание приближается и снова исчезает. Начинается снегопад — ветер тоже крепчает, и снова мимо нас проносится туманный призрак. Видеть можно не дальше пятнадцати метров. Чего, собственно, хочет Удет? При такой погоде он же все равно не сможет приземлиться — вдруг из долины налетает порыв ветра, и в течение нескольких секунд над нами уже целое скопление облаков. Да вот и самолет — летит среди серой пелены.

Мы кричим, машем руками и видим, что это не Удет, а вторая машина, которой управляет Клаус фон Сухоцки. Самолет проваливается, затем выравнивается, кружит над крышей хижины, оба сидящих в машине человека машут нам руками и бросают пакет, потом еще один — вот радость, они доставили нам продукты. А затем, порхая, вниз опускается еще кое-что — небольшой букетик гвоздик. Какая прелесть! С высоты 2000 метров они сбрасывают мне гвоздики. И самолет снова исчезает в тумане.

4-й день. С пяти утра мы на ногах, сегодня первый ясный день. Облака лежат под нами как пуховая подушка. Ледник свободен и сверкает в лучах яркого солнца. Мы идем к посадочной площадке и утаптываем снег.

Облака начинают медленно подниматься. Если Удет вскоре не прилетит, для съемок будет слишком поздно. Солнце растопит лед, вода потечет ручьями, а это разрушит нужный нам эффект. Ждем уже четыре часа. И вот шум мотора. Пятнадцать пар глаз обшаривают небо и ничего не обнаруживают. Но затем вдалеке над облаками появляется черная точка. Это он — должен быть он! Зепп Алльгайер быстро забирается на снежную вершину, устанавливает аппарат и кинооператор Ангст. А мы все бросаемся на снег, чтобы не попасть в кадр. Операторы прильнули к окулярам. Теперь только не волноваться, никакого неловкого движения. Упустить эту единственную в своем роде возможность — значит, стать виновником невосполнимой потери.

Оба самолета уже жужжат над нами. Все остальное совершается с молниеносной быстротой. Кажется, будто самолет Удета проваливается — так неожиданно он снижается и садится на ледник. А кинооператоры снимают и снимают. Посадка самолета на ледник фиксируется на кинопленку впервые. Пятью минутами спустя нас снова окутывает туман. Облака уже дошли до нас и уплывают дальше — будто закрывается занавес. Приземление произошло в последнюю секунду. Но как теперь улететь Удету? Серая пелена становится все плотнее. Вдруг все окутывает тьма. И тут Удет решает махнуть рукой на опасность и лететь, потому что не может ждать здесь до ночи. Он запускает двигатель — и самолет соскальзывает в плотный туман. Мы слышим, как шум удаляется и затем стихает совсем. Удет улетел — доберется ли он до места? Найдет ли он путь среди множества скалистых вершин?