Вот что сотворили туристы — тяжелая ситуация. Когда я обсудила этот случай с омдой, он, улыбнувшись, рассказал, что туристы на внедорожниках были не первыми и не единственными, уже раньше сюда приезжали европейцы, делавшие фотографии нуба за вознаграждение. А Джеймс Фэрис, добавил он, даже за магнитофонные записи платил туземцам деньги.
Омда придумал хороший выход: поехал вместе с нами в Ньяро, и вскоре мы сидели с некоторыми старейшинами и помощниками вождей в хижине нуба. Перед тем как начать разговор, нас угостили пивом из мариссы. Затем мы продемонстрировали все мои документы ньярскому вождю. Я не знала, умеет ли тот читать по-арабски, однако эти бумаги явно произвели на него впечатление. Озабоченно старейшины передавали друг другу документы, их лица просветлели. Нуба пришли к соглашению, что мы без оплаты можем делать съемки фильма и фотографировать. Единственное условие: перед ритуальными танцами мы должны подарить барабанщикам ароматное масло.
Несмотря на достигнутый консенсус, работа продвигалась невероятно тяжело. Нередко приходилось часами сидеть на жаре, спрятавшись за скалы, чтобы получить несколько снимков с необходимой резкостью. Легче всего дело обстояло с молодыми мужчинами, когда они наносили на лицо и тело ритуальную раскраску. Только некоторые отмахивались от меня, а большинство, увлеченные творческим процессом, вообще не замечали. Так удалось добиться первых добротных снимков. Но девушки нуба отличались невероятной застенчивостью. Мне часто попадалась между скалами особенно красивая представительница племени, но все попытки сфотографировать ее оказались безуспешны. Вооружившись ниткой жемчуга, я решила еще раз попытать счастья. Заметив сокровище, девушка впервые посмотрела на меня вопросительно. Я указала на свою камеру, она поняла, и встала перед дверью хижины, неподвижная как кукла (другого ожидать и не приходилось). Однако в ее облике фигура амазонки сочеталась со своенравием и дикостью. Это своеобразие удалось передать на снимках. Затем я подарила ей заветное украшение. Красавица нуба присела на скалистую землю и принялась осторожно пропускать сквозь пальцы жемчужины, задумчиво разглядывая их. Тут подошли ее младшие братья и сестры, и внезапно много маленьких девочек уселось на корточки вокруг меня. Все протягивали свои ручонки — всем хотелось получить жемчужины. Стоило мне рассмеяться — и все засмеялись со мной. Когда я встала, они уцепились за меня, забираясь в мои карманы в поисках сокровищ. Маленькие нуба, сильно намасленные и накрашенные, вскоре и меня порядком вымазали. Я попыталась спасти оптику от масла, потому что они хватались и за камеру. Вокруг меня образовался «пчелиный рой» из девочек, они тщательно обследовали мою юбку и волосы. Пришлось приложить максимум усилий, чтобы вырваться на свободу.
Хорсту повезло со съемками значительно меньше. Как только он показался со своей камерой, нуба решили подшутить: все, и прежде всего дети, попрятались по домам или среди скал, подговорив последовать этому примеру и других. Хорсту ничего другого не оставалось, как снять на пленку пару коз и свиней.
Часто тут велись разговоры об огромных леопардах, вероятно, самых крупных в мире. Действительно, в Кау эти хищники уже несколько раз ночью задирали крупных быков. Собаки лишь лаяли, но не могли ничего с этим поделать. Юнис и Хабаш, два брата, попросили Хорста отвезти их в горы на «лендровере», чтобы поохотиться на большого «кангера». Машина вскоре вернулась со сраженным пулей леопардом, который показался мне огромным, как тигр. Юнис и Хабаш поймали его в железный капкан и застрелили из своего допотопного ружья.
Я хотела узнать побольше об обычаях и общественном строе этих туземцев. Туте познакомил меня с самым знающим человеком среди нуба, который очень помог Фэрису в его исследовательской работе, с Джабором Эль Махди Торой, опять-таки родственником омды. Джабор отличался абсолютным спокойствием, умом, скромностью и удивительным тактом. Ежедневно по нескольку часов он с готовностью отвечал на мои вопросы. С переводом нам помогал учитель Ибрахим. Все услышанное я попыталась позже передать в текстах к альбому «Нуба из Кау». Здесь ограничусь лишь объяснением, с какой целью мы подвергали себя всем невзгодам и опасностям, выпавшим на нашу долю в той экспедиции: нами руководило стремление в последний, вероятно, раз сделать снимки об этих очаровательных, единственных в своем роде юго-восточных нуба как свидетельства для будущих поколений.