Memory Makers

Естественно, СМИ подчеркивали различные исторические элементы в зависимости от темы исследования: например, если "Правый сектор" проводил марш, СМИ ссылались на бандеровцев (последователей Степана Бандеры), а при освещении вооруженного "сопротивления" Донбасса украинской армии - на героизм Красной армии. Казалось, что у каждой группы и каждого актора есть свой исторический двойник. Часто эти нарративы опирались на одновременно создаваемые дискурсы, изображающие оппозиционеров предателями или Путина народным героем, но маскировали эти дубли в исторические одежды. Конечно, эти двойники существовали и ранее, и использовались аналогичным образом - их знакомость была частью их силы. Таким образом, это был не новый прием, а расширение ранее использовавшихся исторических аналогий и исторического обрамления. Чтобы понять, как это работает, необходимо рассмотреть, как СМИ рассказывали о каждом компоненте нарратива, начиная с истории Майдана и подготовки к войне 2014 года на востоке Украины.

 

Призрак Степана Бандеры

В самом раннем варианте нарратива в центре внимания находилась противоречивая фигура Степана Бандеры, а действия и протесты промайдановских украинцев сравнивались с тем, как внутренние враги и коллаборационисты ослабляли советскую власть и способствовали захвату территорий нацистами во время и до Великой Отечественной войны. Эта точка зрения занимает видное место в российских учебниках по истории (Загладин 2017). Популярный в правительственной ежедневной газете и таблоиде "Комсомольская правда", этот аргумент был наиболее доминирующим в первые недели украинского кризиса (22 февраля - 23 марта 2014 года). Быстрое принятие СМИ этого фрейма может быть связано с прецедентом. В 2004 году российские СМИ с готовностью объединили "оранжевую революцию" с Великой Отечественной войной, хотя и в меньших масштабах (Журженко 2015). Еще раньше советские политики использовали ссылки на преступления украинских националистов и коллаборационизм во время и после Великой Отечественной войны, чтобы подорвать претензии Украины на независимость (Fedor et al. 2017; Marples 2007). Академик Зенон Кохут даже утверждал, что в просоветских/пророссийских украинских СМИ "ни одна историческая тема не получила столько места в 1990 и 1991 годах, как ОУН-УПА" (Kohut 1994: 136-7).

Опираясь на эту историю, СМИ стремились демонизировать значительную часть протестующих на Майдане, представляя их критику политической системы Украины как продиктованную этнонационализмом и фашистской идеологией. 6 Главным ключевым словом в этом субнарративе был бандера и слова, производные от этого корня, такие как бандеровцы и бандеровщина (время Бандеры). В совокупности производные от слова "бандера" составили более 72 % всех ключевых слов. Во время Второй мировой войны бандеровские националисты воевали как вместе с нацистами, так и против них, совершая зверства против евреев, поляков, русских и украинцев. Российские политики часто ссылались на эти преступления, например, когда представитель МИДа назвал тех, кто воевал в украинском ополчении, мотивированными исключительно восхищением "Бандерой, Шухевичем и другими пособниками немецких нацистов во время Второй мировой войны, которые вместе с ними воевали против собственного народа, уничтожая этнические меньшинства, проживавшие на Украине" (MID 2014). Эта цитата иллюстрирует проводимое во многих источниках различие между хорошими и плохими украинцами - троп, распространенный в российских нарративах о Второй мировой войне.

Объединение промайдановских украинцев с бандеровцами не было плодом воображения Москвы. Степан Бандера остается противоречивой и вызывающей разногласия фигурой в Украине, где (в очень широком смысле) его демонизируют на востоке как жестокого коллаборациониста, но почитают на западе Украины как человека, боровшегося за независимость Украины. На Майдане в 2013-14 годах были сторонники Бандеры, но говорить о том, что большинство протестующих исповедовали бандеровские взгляды на будущее Украины, было бы абсурдно (Marples and Mills 2015). Российские СМИ продвигали эту точку зрения, чтобы преувеличить роль и значимость крайне правых партий в постмайданной политике и делегитимизировать цели протестующих. Они сосредоточились на членах националистической политической партии "Свобода", "которые прославляют Степана Бандеру [... и] сносят памятники советской эпохи и мемориалы героям Великой Отечественной войны" (Комсомольская правда, 2014).