Мелодия убийства

Антонина представилась еще по телефону помощницей следователя и готова была в любой момент, когда у нее потребуют какой-нибудь удостоверяющий документ, сказать, что она только учится на юриста, что ей еще не выдали документ. А потому нервничала. И пока ее не разоблачили, старалась задавать как можно больше вопросов. Но, к счастью, Лара и сама была рада помочь следствию, а потому охотно на них отвечала.

– Понимаете, мать Нади оставила после себя кучу долгов. Во всяком случае, Надя сама мне говорила. И ей постоянно были нужны деньги. Но в какой-то момент я поняла, что она лукавит. Думаю, она просто не умела обращаться с деньгами, они уплывали из ее рук. Подозреваю, что она много тратила на косметику, духи, от нее всегда крепко пахло духами. Кроме того, у нее же была потрясающая фигура, большая грудь, и она покупала себе белье в самых дорогих магазинах, даже специально ездила для этого в Москву. Но было бы глупо предположить, что делала она это просто так. Ничего подобного. Она была влюблена в одного парня, но тот вообще не обращал на нее никакого внимания. Она и писала ему любовные письма, и звонила, приглашала к себе в гости – бесполезно. А потом он и вовсе женился на одной совсем некрасивой худенькой девчонке, которая родила ему одного за другим двух сыновей. И Надя в отчаянии впустила в свою жизнь мужчину, которого совсем не любила, но который любил ее.

– И как его звали?

– Олег. Вот он все для нее делал, обожал ее. Исполнял все ее желания, а она как-то призналась мне, что хочет расстаться с ним, что он ей надоел, что ей противно спать с ним. Хотя парень, между прочим, симпатичный, высокий, крепкий такой.

– Олег Сторожев? – осторожно спросила Тоня.

– Да. Так вы знаете эту историю? – Лариса вздохнула и покачала головой. – Я не была уверена, что вам надо рассказывать все это… Но да. Это был тот самый Олег Сторожев, который для того, чтобы покупать Наде подарки, драгоценности, занимал деньги у этой самой Валентины Ивановны. Они с Надей и познакомились у Васильевой, когда он приходил к ней за деньгами. Это мне сама Надя рассказывала. Она же у этой женщины убиралась, полы мыла, окна.

– А сама она у нее денег не занимала?

– Нет. И не потому, что ей они были не нужны. Просто Валентина Ивановна сама ей подкидывала деньжат. Она же была женщина одинокая, а денег у нее было много. Кажется, ей от мужа досталось большое наследство. Так вот, Надя говорила, что, вполне возможно, Васильева завещает все ей, Наде. У них на самом деле были доверительные, теплые отношения. Та относилась к ней как к дочери. И вдруг происходит это… Просто бомба! Убийство! Несчастную женщину сбросили с шестого этажа собственной квартиры! И кто? Олег! Видимо, столько уже задолжал, что понял – не сможет отдать. Пытался замаскировать это под несчастный случай, типа Васильева мыла окно и выпала случайно… Но кто ему поверит-то? Все знали, что она никаких окон мыть не может, что у нее для этого есть приходящая домработница. Потом еще нашлись свидетели, которые подтвердили, что видели его в окне… Я точно не знаю, конечно. Но вот после этого убийства, когда Олега посадили, а Валентину Ивановну похоронили, Надя и решила уехать из Тамбова.

– А почему она жила на квартире? Разве ей ничего не осталось от родителей?

– Насколько я знаю, у нее была только мама, и та, как я подозреваю, пьющая, Надя не рассказывала о ней и только злилась на нее, говоря, что это по ее вине они остались без квартиры. Скорее всего, мать пропила квартиру, а потом умерла от пьянки. Быть может, поэтому тема денег всегда так остро стояла, Надя больше всего боялась остаться неплатежеспособной, ведь тогда она не сможет платить за квартиру… Это же травма, понимаете? Возможно, она пыталась накопить на собственное жилье, но не представляю, как бы это у нее получилось, останься она в Тамбове. И, полагаю, поэтому она так и вцепилась в эту Васильеву, что надеялась, что та отпишет ей квартиру.

– И вот она переезжает в Москву…

– Да, она позвонила мне, рассказала, что произошло, и сказала, что хочет уехать, что она уже сменила имя, фамилию… Я, конечно, была в шоке. И чтобы поддержать ее, сказала, чтобы она приезжала, что я поселю ее в одну из своих двух квартир, доставшихся мне от родственников, и что первые полгода даже не буду с нее брать плату. Ну, пока она не устроится на работу. Я знала, что она работящая, что рано или поздно устроится и начнет зарабатывать. Да хоть в той же клининговой компании. Но все получилось просто чудесно!

И тут Лариса заплакала, вспоминая, вероятно, события того времени.