Мелодия убийства

– Теперь Москва. Тамбов. Макс Шахлевич. Исчезновение его жены. Убийство Анны-Нади. Избиение Варвары Утешиной. Получается, что ее зуб и волосы кто-то подбросил в квартиру Максу…

– И подбросил тот, кто убил эту Анну-Надю. Ох, чувствую, интересный нам завтра предстоит день!

В дверь постучали. Обе вздрогнули. Реально испугались.

– Кто там? – спросила Тоня, натягивая одеяло на подбородок.

– Это я, девочки, – услышали они тихий голос Петра. – Вы не спите? Время-то детское, всего-то восемь вечера.

Тоня открыла ему дверь. Оценила шелковую, жемчужного цвета пижаму Петра и, главное, красивую бутылку с виски.

– Не спится. Подумал, может, мы с Тонечкой выпьем по капле? Если нет, я просто извинюсь и исчезну.

Женя расхохоталась.

– Заходите, Петр! Какая у вас замечательная пижама!

– Да? Ты находишь? Мне тоже нравится. Конечно, я должен был бы набросить халат, но я его не взял с собой. А вот тапочки взял. Смотрите, какие классные! Называются «бежевая рептилия».

«Какой же он еще мальчишка! Такой наивный, смешной».

– Проходите, пожалуйста, садитесь… – Женя покинула свою постель, Тоня последовала ее примеру, и вскоре пижамная вечеринка перешла в серьезное обсуждение планов на завтрашний день.

Петр с Тоней пили виски, Женя – апельсиновый сок.

– Значит, решено, – подвела итог собранию Женя. – Завтра утром отправляемся на Октябрьскую. Я представляюсь московской подругой Анны-Нади, сообщу тем, кто ее помнит и знает, о том, что случилось, и скажу, что ищу наследников. Как вам мой план?

В квартире на улице Октябрьской проживали люди, поселившиеся там всего три года тому назад, квартира была за пятнадцать лет продана дважды, и никто из них Надю Финягину не знал.

Соседи помнили ее. Сказали, что девушка по имени Надя снимала здесь квартиру. Одна из соседок сказала, что Надя дружила с Ларисой Снегиревой, но она уже давно живет в Москве. Однако у Ларисы есть родная сестра Татьяна Комракова, которая работает секретарем в нотариальной конторе на улице Карла Маркса.

Поехали туда, и выяснилось, что Татьяна уже давно уволилась, родила двойню и теперь сидит дома, воспитывает детей. К счастью, им удалось узнать ее адрес (поскольку дело серьезное и связанное с наследством), приехали к ней домой.

Татьяна, дородная, высокая женщина, узнав о смерти Нади, заплакала. Впустила Женю с Тоней (Петр остался в машине) в квартиру, где пахло подгоревшим молоком, а по комнатам носились двое резвых мальчуганов лет трех-четырех, и внимательно выслушала посетителей.

– Мне, к сожалению, ничего не известно о жизни Нади здесь, в Тамбове, – сказала Женя. – И я, честно говоря, нахожусь в некотором замешательстве… Ведь в Москве Надю знают, как Анну Савкину.

– Понимаю… – покачала головой Татьяна. – Это ей моя Лара внушила, что, если девушка, у которой не складывается личная жизнь и ей всегда и во всем не везет, сменит не только фамилию, но и имя, то сможет начать жизнь как бы с чистого листа. Все изменится, и непременно в лучшую сторону.

– А что здесь не сложилось?

– Какая-то личная драма. Я точно не знаю. Кажется, ее бросил парень. Что еще может случиться с юной девушкой? Он разбил ей сердце, она очень тяжело пережила разрыв… Думаю, так все было.

– У нее есть родители? Родственники?

– Кажется, нет. Вроде у нее мама была, но она давно умерла. Там какая-то нехорошая история с квартирой была. Вроде бы ее забрали за долги. Но точно сказать не могу. Но то, что на Октябрьской она снимала квартиру, это точно. У нее всегда были проблемы с деньгами. Она работала официанткой в ресторане, и, Лара рассказывала, когда к ней ни придешь, всегда есть вкусная еда, та, что оставалась после банкетов. Вот так и питалась. А деньги откладывала, чтобы погасить долги, оставшиеся после матери. Кажется, у матери был сожитель, который обманул ее, повесил на нее долги… темная история. Но сейчас концов уже не найти.

– Значит, она уехала отсюда пятнадцать лет тому назад, чтобы начать новую жизнь. Это понятно. А как она устроилась в Москве?

– Понимаете, у нас там родственница жила, она умерла и оставила нам наследство, сразу две квартиры. Вот Ларочка туда уехала, поселилась в одной квартире, а вторую сдавала как раз Наде! Она немного с нее брала, они же подруги.

– Были подруги или так и продолжали дружить? – спросила Антонина.