Мелочи сыска

Гуров расслабился и целиком сосредоточился на остатках своего пива – ни дать ни взять перебравший накануне мужик, заливающий последние тлеющие в груди угли. Бандиты прошли совсем рядом. Гуров мог даже рассмотреть стрелки на их наручных часах.

Последним шел Новиков. Гуров видел, как расширились его глаза и предательски задрожали бледные губы. Казалось, еще секунда, и парень не выдержит, сорвется – закричит на всю забегаловку, и тогда пиши пропало. Гуров и сам в этот момент был на грани срыва. Но посмотрел на Константина холодно и равнодушно, как будто впервые видел. Это помогло. Новиков отвернулся и пошел как ни в чем не бывало дальше.

Дождавшись, пока вся группа скрылась за вертящейся стеклянной дверью, Гуров неторопливо встал и, предупреждая негодование спешащего к нему официанта, бросил на столик мятую купюру. Потом он сунул в рот специально заготовленную по этому случаю сигарету и вышел из кафе.

Компания двигалась цепочкой по тротуару, кажется, не собираясь садиться ни в какую машину. Впереди уверенным размашистым шагом шел Майк, зорко посматривая по сторонам. Чуть позади шагали Вика и Семен. Последним плелся, как и следовало ожидать, Константин.

Гуров оглянулся назад и нашел взглядом свой «Пежо». Сквозь лобовое стекло явно просматривался чей-то силуэт. Это мог быть только Крячко, и Гуров поспешил к машине.

Стас предупредительно распахнул перед ним дверцу. Гуров прыгнул за руль и сразу завел мотор.

– Где ты шлялся, скотина? – с чувством бросил он. – У меня, между прочим, тоже нервы.

– У всех нервы, – обиженно отозвался Крячко. – А у некоторых еще и работа. Некоторые пашут, как папы Карлы, пока другие по кафе заседают. И, между прочим, не зря пашут…

– Ладно, по дороге расскажешь, – сказал Гуров, трогая машину с места. – Как бы нам этих гавриков не упустить. Куда они пешком тронулись? Вдруг они порознь добираться будут?

– Не суетись, – сказал Крячко. – Мы с майором их вычислили. Записывай адрес.

– А если не то? – Гуров медленно ехал к перекрестку, внимательно наблюдая за четырьмя парнями, которые в этот момент сворачивали за угол. – Сообщи ребятам, а мы с тобой за этими…

– Ребятам я уже сообщил, – самодовольно объявил Крячко. – От твоего имени. Они нас подстрахуют. У них же фотка Новикова есть. Да и радиомаяк к тому же… А нам с тобой желательно бы эту банду прямо на месте преступления встретить. Это недалеко – запросто успеть можем. Пока они будут свои ряды выстраивать… Это точно он! Балахнин говорит, что больше некому. Эдик Ванилин его зовут. Песни пишет, и жена у него за границу сегодня махнула. И проституток он обожает – Балахнин говорит, это первое его развлечение. Снимет двух, а то и трех и оттягивается в одиночку. Самый он и есть!

Гуров не ответил. Он повернул на перекрестке и увидел, что вся группа садится в бежевую «Волгу», за рулем которой была женщина. Гуров взял микрофон рации и вызвал ближайшую машину.

– Второй! Я Первый! Рядом с вами бежевая «Волга» номерной знак 066. Возьмите под наблюдение. Постарайтесь на какое-то время задержать их. Я еду непосредственно на объект. Хотелось бы устроить сюрприз.

– Вас понял! – ответил Второй. – Что-нибудь сообразим. Я свяжусь с Третьим и Четвертым. Что-нибудь еще?

– Пока все, – сказал Гуров. – Постоянно держите со мной связь.

Он положил микрофон и распорядился:

– Ну, давай, что ли, твой адрес!

Глава 18

Эдик Ванилин жил в доме довоенной постройки – в просторной квартире с высоченными потолками, которую он обставил с азиатской роскошью и ошеломляющим отсутствием вкуса. Гуров и Крячко буквально были ослеплены тем изобилием пестрых переливающихся тканей, сверкающих побрякушек и причудливо-бесполезной мебели, которые до краев переполняли это жилище.

Но сначала они увидели самого хозяина квартиры. Он тоже был переполнен – предвкушением веселого беззаботного вечера в компании прекрасных и безотказных женщин – и оттого, наверное, был на редкость неосторожен.

Видимо, он с минуты на минуту ждал прибытия жриц любви, и поэтому, услышав звонок в дверь, тут же выскочил за порог с жизнерадостностью школьника. На школьника, правда, он был совершенно не похож – тучный, волосатый, закутанный в дорогой махровый халат, он производил впечатление избалованного великовозрастного увальня. От него пахло каким-то сладким мылом или кремом, а волосы на голове были мокры – видимо, Ванилин только что принимал душ.

Открыв настежь с разгону дверь, он едва не налетел толстым животом на Гурова и тут же замер на месте, выпучив на оперативников ничего не понимающие глаза.

– Во, блин! – произнес он с досадой секунду спустя. – А вы кто такие, блин? – Кажется, это была его обычная манера изъясняться.