Мелочи сыска

Быстро осмотрев зал, он тут же прошел к бару и сделал знак бармену. Этого мужчину, кажется, здесь уже хорошо знали.

– Ну что, это и в самом деле Гаврилов? – тихо спросил Крячко.

Гуров кивнул, не сводя глаз с человека у стойки.

– Похоже, он. На фотографию похож, во всяком случае, – сказал он. – Даже очки на месте, хотя сейчас-то они ему не нужны совершенно. Должно быть, Эдуард Петрович чувствует себя в обществе не слишком уютно, коли постоянно старается спрятаться. Да и пристрастие к горячительным напиткам тоже на это указывает.

Бармен поставил перед Гавриловым большую рюмку с темной жидкостью, которую тот мгновенно опрокинул в рот и тут же потребовал налить еще. Со второй рюмкой Гаврилов расправился еще быстрее и, видимо, на какое-то время удовлетворившись, закурил, не отходя от стойки. Он все делал нервно и быстро, словно куда-то опаздывал и каждая минута была у него на счету. При этом на самом деле он никуда не спешил. Это стало ясно после того, как, смяв недокуренную сигарету в пепельнице, Гаврилов направился к дальнему столику и засел там в полном одиночестве, не потрудившись даже подозвать официантку. Со стороны он был похож на спящего.

– С похмелюги, – авторитетно заключил Крячко. – Сейчас его чуть отпустило, и он ловит кайф. Не исключено, что теперь жрать захочет.

Крячко как в воду смотрел – минуты через две Гаврилов ожил, поднял голову и замахал рукой попавшейся в поле его зрения официантке. Ждать ему не пришлось – девушка немедленно направилась к нему и приняла заказ. Гаврилов опять закурил и, откинувшись на спинку стула, принялся рассматривать зал. На его физиономии появилось почти удовлетворенное выражение.

– Что я говорил? – победоносно произнес Крячко. – В психологии русского человека я, брат, не хуже Достоевского разбираюсь! Сейчас вот у него на душе такое блаженство, что для него весь мир как праздник. Сейчас ему любой вопрос можно задать – он ответит. Может, пора к нему за столик подсесть, Лева?

Гуров покачал головой.

– Я же объяснял – у него здесь с кем-то свидание. Вряд ли тайное, потому что даже соседи в курсе, но все равно мне хотелось бы сначала посмотреть, с кем он встретится. А на вопросы он мне все равно ответит – куда он денется? Вот если не ответит – мир для него точно потеряет праздничный колорит.

– Не пойму я, он что, всегда сообщает соседям, когда и куда идет на свидание? – спросил Крячко. – Не кажется ли это тебе немного странным?

– Не очень, – сказал Гуров. – Дело в том, что один из соседей – хороший приятель Гаврилова. Вот Гаврилов и сообщил, где можно его найти в случае острой необходимости. А острая необходимость – это, ясное дело, женщина. У Гаврилова, кроме всего прочего, какие-то сложные отношения с прекрасным полом. Вот и сегодня он ждал даму. Ждал-ждал, но не дождался…

– Значит, здесь у него свидание с мужчиной, – заключил Крячко. – Только самоубийца сообщил бы о своем местопребывании даме, если бы случилось обратное.

– А вдруг у Гаврилова склонность к самоубийству? – заметил Гуров. – Такие случаи бывают, особенно у лиц, злоупотребляющих алкоголем. Во всяком случае, скоро нам представится возможность это проверить.

– Если только ты ничего не перепутал, – проворчал Крячко. – Или сосед. Или сам Гаврилов. Такое бывает с теми, кто злоупотребляет. Вид мне его не нравится – какой-то малахольный.

– А мне кажется, что вид у него довольно решительный, – возразил Гуров. – Особенно был – в самом начале, когда Гаврилов вошел в кафе.

– Может, он уже выполнил все, что было намечено? – сказал Крячко. – Когда я захожу в кафе, поначалу у меня тоже решительный вид. Потом деньги кончаются, и…

Гуров сделал предостерегающий знак и едва заметно кивнул в сторону входа. Крячко немедленно замолчал и рассеянно обвел глазами зал. В кафе вошел новый посетитель. Это был довольно молодой человек в хорошем костюме, аккуратно постриженный и чисто выбритый, с ровными белыми зубами и самоуверенными манерами – типичный, почти рекламный образец удачливого бизнесмена. Он быстро прошелся взглядом по столикам, приметил забившегося в угол Гаврилова и деловитой походкой направился в его сторону.

Гаврилову как раз принесли обед, и он не сразу обратил внимание на молодого человека. Когда же тот вырос перед ним словно из-под земли, Эдуард Петрович пришел в состояние крайнего волнения. Он порывисто вскочил, опрокинув фужер и едва не уронив на пол откупоренную бутылку вина. Тут же подхватил ее на лету, принужденно засмеялся, протянул молодому человеку ладонь для рукопожатия, а когда тот сделал вид, что не заметил ее, покорно развел руками и выдвинул для гостя стул – и все это в каком-то горячечном, почти гротескном темпе. Оперативники наблюдали за ним с большим интересом – особенно Крячко, который радовался как мальчишка, просматривающий любимую кинокомедию.