Мелкий Дозор (сборник)

– Я и говорю – балбес, хоть и в чинах. Лежи, не дергайся, сейчас поешь, восстановишь силы. Не Силу, куда тебе, а силенки. Организм молодой, малопьющий, Светлый – оклемаешься. На, проверяй, сам-то сможешь? – Мужик придвинулся и показал мне постоянную регистрацию областного Дозора: Павел Борисович Тягач, Темный, второй уровень. Ого! Да у нас областными Дозорами маги третьей степени руководят. Еще на его груди рядом с еле видимой сейчас для меня печатью отчетливо смотрелась двухкупольная сизая наколка.

– Тутошний я, из Тишинги.

– Спасибо за спасение, Павел Борисович. Никак такого от Темного не ожидал. Я обязательно подам рапорт в свой Дозор о вашем благородном поступке. Надеюсь, мое руководство сможет вас отблагодарить… через Дневной Дозор… – Я бормотал какие-то общие слова, голова по-прежнему не работала, но я обязан был это сказать. Наверное, да нет, не «наверное», а наверняка сказать надо было по-другому: человечнее, искреннее. Я же Светлый, черти меня дери, я должен! Да, кстати, о долге.

– Павел Борисович… – Темный поморщился от моего обращения. – Я обязан был знать о том, что вы проживаете на вверенной мне территории. Точнее, что вы – Темный и что вы имели судимости. Но почему-то я, как внештатный сотрудник Ночного Дозора, не знаю о первом, а как участковый уполномоченный милиции старший лейтенант Подполковников не знаю о втором?

– Ну ты и зануда, мент. Правильный до противности. Светлее Гесера хочешь быть?

– Светлее кого?

– Не перебивай. Тебе, шестерке шестиуровневой, все равно не по чину такие имена даже в уме держать. А не знаешь обо мне потому, что внештатный, и потому, что все мои нынешние человеческие документы чисты, как вода родниковая. В области в НД о моем существовании знают, и этого им достаточно, даже регистрацию мне не они делали. В ментовских архивах… тоже немаленькие люди поработали. И ходок у меня… Я и сам не помню сколько. Иногда сидеть в теплой тюрьме или даже в холодной яме гораздо безопаснее, чем жить на свободе. Я как тот ильфо-петровский зиц-председатель – сидел и при Николае Кровавом, и при Ильиче Первом, и при Александре Освободителе, и при Никите Кукурузнике, и при Николае Палкине, и при Александре Филиппыче, и при Гае…

– Э-э-э… – ошарашенный перечнем царствующих особ, я по неистребимой привычке ведения опросов вклинился в поток показаний, тьфу, черт, воспоминаний. – Какой Гей? Что за Филиппович?

– Не Гей, а Гай Юлиев Кайсар, или Цезарь по-современному, а Филиппыч – Македонский, само собой. Так вот, продолжаю, сидел я и при…

– Павел Борисович, – взмолился я, – я безмерно вам благодарен за спасение, но ради… – тут я запнулся, – просто, чтобы не вынуждать вас спасать меня еще раз, не трахайте мне мозг, просто скажите, кто вы?

– Трахайте… а каким вежливым был, говорил, как отличник боевой и политической… ладно, кормить меня в рот борщом. Так и быть, скажу: Ыыкун, водяной.

Тут-то я окончательно…

Ел уху и слушал байки словоохотливого Темного. Рассказчик он был еще тот – ехидный и постоянно проверяющий тебя на понятливость, провоцирующий.

– Не помню я, начальничек, ни когда родился, ни сколько мне лет…

– Ни кто родители, ни откуда родом, питать меня в рот харчом, так?

– В корень зришь, сокол внештатный! Умище обширнейший! Как вас, участковых, в ментовских бумагах аббревиатурничают – УУМ? Теперь понимаю, за что. Так вот, продолжаю свою скорбную повесть: родился я в семье простых неандертальцев…

– Борисыч, не заливайте, вы хоть и похожи лицом, но неандертальцы когда еще вымерли!

– А когда, кстати? Ты, что ли, там был? Присутствовал? Я-то был, я из семьи простых неандертальцев, я мамонтов вот как тебя видел, я им, почитай, ровесник, я на допотопных ящеров бузотериев охотился, поить меня в пасть…

– Вином? – подначил я. – Бузотериев сейчас выдумали? Да и про неандертальцев сомнительно что-то.

– Не веришь? Мне не веришь, спасителю своему? Ну и молодежь пошла, никакого уважения к старшим, доить корову в ведро. Давай зарубимся, что у меня галогруппа неандертальская? Я старше вашего Праадама буду.

– Гало… что?

– Мент необразованный. В генах набор такой, определяющий происхождение и эволюцию твоего рода. Ладно, не знаю, кто я и откуда, давно это было, несколько тысяч лет назад. Мамонтов я точно помню, как-то раз даже жрали всем племенем в тундре.

– Наверное, нашли труп в вечной мерзлоте.

– Все может быть. А водяным я стал случайно. Утонул – бревном по голове на быстрине получил. Но меня тут же из воды вытащили, и колдунья меня к жизни вернула. А уже потом я начал замечать, что вижу то, что другим недоступно, что я сам стал колдуном. И не простым, а каким-то водным, жрать мне хрен…

– …ротом, – подсказал я.