Мэлис Крэш и тайная реальность

В общем, на этом завершилась медленная часть работы, сиречь подготовка, и пока что первая по значимости (в департаментском масштабе) операция резво двинулась к логическому концу. После прибытия в хейтерскую реальность народ потратил всего пару секунд на выбор отвлекающих (в их число вошли Велка и Дж'ала, не хотевшие опять находиться рядом с адской машинкой, когда та заработает, а также до сих пор не отвязавшаяся от нахлынувшей воинственности Ангмарская) и настройку Пейнджеловского пеленгатора. Остальное время ушло на собственно возвращение важных персон (то, что нас оказалось трое, было исправимой неожиданностью).

ЧАСТЬ 4. РАЗБИТЬ КРИВОЕ ЗЕРКАЛО [26]

Покинув тюрьму на крыше, вызывавшую у меня одни неприятные эмоции, мы с Эанис оказались в затемненном зале. Примерный размер и форму помещения я смогла прикинуть благодаря наконец обретенному теневому зрению. Несмотря на то, что в голове пока не объявилось ни одной идеи относительно того, что я собиралась сказать, меня данный факт не волновал. Когда слова заранее приходят, это даже хуже, можно успеть часть забыть. Тем более, было у меня сильное такое сомнение на тот счет, что непредельщикам понадобится от меня что-то экстраординарное. Ну, скажу пару фраз – так они потом все равно в письменные источники в пятнадцати вариантах войдут! Кто облагородит, кто упростит, кто переведет – самого автора убедят, что он неверно запомнил, а все было так, как его записали! В общем, я только думала, как немножко ограничить предстоящие Эанис возможности. Раз она мне родственница, значит, абсолютную власть ей в руки давать нельзя – по себе знаю, ничем хорошим не кончится. Но насчет того, что я действительно не могу ни одной кандидатуры предложить по причине отсутствия знаний о членах организации, – правда истинная. Не люблю, когда приходится вслепую работать, но выбора не предвидится. Поэтому я беспрепятственно дала усадить меня на кресло в центре зала и начала придумывать первую фразу, которой суждено было войти в историю. Вначале было желание выдать что-нибудь высокого стиля, но потом я решила, что не стоит облегчать работу любителям подгонять мир под свои понятия о прекрасном и возвышенном. Итак, было постановлено даже в решающий момент остаться собой и прекрасной чуши не пороть. И вовремя, поскольку народ начал заполнять пустующие места. Я оглядела себя со стороны, попыталась пригладить волосы, поняла, что это бесполезно и едва успела принять естественную позу, как над моим местом зажегся свет. Выбранный для иллюминации оттенок синего меня раздражал, тем более что я подозревала, что несколько напоминаю при таком освещении покойничка обыкновенного, недавно не по своей воле покинувшего место последнего упокоения. Не собираясь давать окружающим причин в будущем вспоминать этот великий день со смехом, я заменила свет на темно-зеленый. Вместо покойничка получился утопленничек. Тихо помянув про себя Контера, я осветила центр зала нейтральным белым со слабым розоватым оттенком, как в Мавзолее, надеясь, что хотя бы так буду походить на живого демона.

Когда освещение пришло в соответствие с моими представлениями о нем, я наконец перевела свое внимание в зал. Большая часть сидевших там личностей пребывала в состоянии некоторой растерянности, если не выражаться. Я вспомнила только что придуманную первую фразу и произнесла ее: