Мэлис Крэш и орден Феникс

«Рискованно», – односложно ответила Тайлла Даан. Ну конечно, рискованней некуда... А ведь я еще не сдала родственные связи сторожихи в общую информационную копилку... Первый курс не боится, а у моей телохранительницы обострение паранойи.

Нет, методами Миры я работать не умею. Что лишний раз доказывает, как сильно мы отличаемся друг от друга. В смысле, отличались, потому что я жива, а она не существует, в чем пытается меня убедить.

А раз не умею, то какого Контера пытаюсь? Интереса ради? Может, пора перестать маяться неизвестно чем, не слишком похожим на умную вещь, и вспомнить свои методы?

«Ладно, как знаешь, – Перли я решила все же не выдавать. И так мать Лоста достаточно получила, чтобы еще отвечать за действия Аданели. – Тогда ты идешь к Вечной, а я – вытаскиваю этого товарища, пока он в разряд пострадавших не переполз. Согласна?»

«Тут тебе помочь рвутся», – угадайте с трех нот, кто... Вообще-то я обрадовалась. Тому, что за все эти месяцы порознь кое-кто все еще меня не забыл. Настолько не забыл, что даже готов нарушить конспирацию... Нет, ну как это называется? Я мучаюсь, гоняю поклонников, терплю Тальку, хоть и уверена, что та иногда забывала о своем чисто телохранительном назначении... Мучаюсь всего лишь из-за подозрения, высказанного в книге Лайтина, а до него – двумя первыми! И меня обвиняют в излишней рискованности – а потом предлагают мне же подставить под удар того, кого я так стараюсь поберечь!

«Я и одна справлюсь», – я оборвала связь. Пусть Тайли поступает по инструкции и сообщает Вечной – благо Даан неофициально работает на эту наивысшую инстанцию...

Хоть я могу и сама (в теории) войти в кабинет Крэш, причем вне очереди, и выложить карты на стол, но делать этого я не стану. Мне иногда кажется, что любая наша встреча может стать поворотной точкой в отношениях. Не знаю, может, это чисто Мирина паранойя, подпортившая мне жизнь, но не могу я больше относиться к Вечной так, как относилась раньше. Не могу считать ее существом, на что-то не способным... Потому что способна Крэш на все, в чем ненамного уступает мне... Я как-то не успела снять камни, и те выдали мне сравнительные параметры... Вечная Сила – это воплощение самого Хаоса, так сказать, рожденное с его знаком. Даже дважды рожденное. А Хаос – он не добр и не жесток, он не пользуется логикой чаще, чем требуется, и никогда не пытается быть предсказуемым. С этой точки зрения становятся понятными все поступки Крэш, которые нельзя объяснить иначе, ее постоянные попытки сбежать от предназначения...

Потому что свое предназначение у нее есть. Исторически обоснованное. У каждого шефа после первых оно было, наверное... Даже у Феникс было, ведь ее приход предсказали...

Предсказали. Но так туманно... В принципе, здесь препод по магии, извращающий мозги второй группы своими инсинуациями, частично прав. Если бы Лайтин не довел до ума предсказания первых, дополнив их своими видениями, то и полностью бы был... Потому как из слов первых не следовало, что к власти не придет сразу Крэш – и не провалится с неумелыми реформами. Не следовало, что седьмой круг начнет именно Вечная Сила – нет этого в оригиналах, и все тут! Хотя найти и можно...

Первые вообще были очень скромны в своих оценках будущего, когда не предсказывали свое возвращение. Вписывали разночтения, возможные мелкие развилочки – особенно под конец, когда уже начали предчувствовать, как лопухнулись. И когда товарищ Лайтин до этих мелочей дорвался, то поступил, гад, как и положено проверяющему ясновидцу. Впился зубами в волну и понесся. Свел все в четчайшую линейку, регламентировал чуть ли не каждый вздох, вычеркнул все «если» и вставил вместо них «когда»... Ну, и сам испугался. Что естественно. Кому не станет противно жить в расписанном по минутам мире? А именно в этот мир ведет дорога, вымощенная условно благим намерением – знать будущее. Вот Лоренс-Молния и сдернул с мероприятия, которое сам подготовил... Потому что себя он в свой мир врисовывать не стал, не взял дурной пример с первых. Но они в принципе историю мира только с собой и связывали, не зря в мыслеобразном языке обучение начинается с образа себя. И кляксочка, долженствующая обозначать «автора записываемого текста», в словарях идет сразу после титульного листа, возле самой первой ленты...

Так вот, в «ячестве», точнее – «мычестве», первые удержу не знали, зато все остальное описали легкими мазками по контуру. Но пришел Лайтин и довел картину до фотореализма. Те, кого это должно было обрадовать, обрадоваться успели, а осознать реальную угрозу «Книги Молнии», с ее оптимистичным посылом на последней странице[ 50 ], – уже нет. Все искатели истины взвыли от счастья – вот она, в чистом виде, понятным языком и еще запрещенная для полного удовлетворения!